— Я это гарантирую (прим. — игра слов, на англ. come - это и прийти и кончить), — его выпады были медленными и глубокими, с каждым толчком его толстый, гладкий член задевал ее набухший клитор.
— Я имею ввиду...
Его рот накрыл ее, прерывая поток слов. Грубый, варварский поцелуй. Пар от душа, который они не принимали, создавал еще больше влаги на теле, из-за чего ее руки соскальзывали с плеч Бэка. Но Дарси никогда не сомневалась в его возможности удержать ее, пока он вел их все выше и выше и с лихвой выполнял данную им обоим гарантию.
После того, как ее мир пошатнулся, еще два раза, Бэк все еще прижимал ее к себе, как под защитой, властно, будучи все так же глубоко похороненным внутри нее.
— У нас только что был секс в общей душевой, — хихикая, сказала Дарси.
— Находишь их горячими, оставляешь мокрыми, — пробормотал Бэк. — Известный девиз пожарных.
Неожиданная мысли пробилась через царящий в голове туман.
— Что такое CPF? Гейдж говорил перед тем, как мы ушли.
Его кривая усмешка была одной из самых сексуальных вещей, какие она видела.
— Достойна того, чтобы трахнуть в муниципальном здании. Это против правил, поэтому если кто-то все же решается на это, он должен быть уверен, что это стоит потери работы.
— И я CPF?
— Ты же знаешь, querida. Ты моя первая.
Его первая, так же, как и он был ее первым много лет назад.
На губах Бэка играла редкая улыбка, но кроме того в его голубых глазах она видела решимость: внутреннюю силу, которая помогла ему выжить ранее, в эти опасные годы, в той жизни, которую он выбрал. Та же сила, которая помогала ему на ринге и в каждом вызове, который бросала ему эта жизнь, пока он покорял ее.
Может это был запоздалый шок, или сила оргазма, или тот факт, что она стояла в душе в пожарном отделении со своим горячим латинским любовником, прижимающим ее к плитке, но все произошевшее внезапно ударило ее, как кирпич на голову.
Он мог погибнуть.
И она бы даже не узнала.
Она бы зашла в бар Дэмпси с Мел и предположила, что в эту ночь не его смена. Могла бы даже мысленно поблагодарить случай за то, что не пересеклась с ним. Всего два дня спустя, сама мысль о мире без него, ее мире без него, и кровь Дарси леденела от ужаса.
Слезы собрались в уголках ее глаз. Будь он проклят.
— Дарси, что не так? Я сделал тебе больно? — Бэк попытался отодвинуться, но она сжала его идеальную, упругую задницу, отказываясь разрывать физический контакт, словно это могло сдержать эмоции.
— Ты хороший человек, Бэк Ривера.
Он скептически посмотрел на нее.
— Нет. Я эгоистичный и жадный.
— Нет, нет, — Дарси поцеловала его в нос, который хранил следы перелома. — Посмотри на то, что ты делаешь, кем ты стал. Я так горжусь тобой.
Бэк отстранился с видом сурового ангела и, когда он заговорил, было похоже, будто каждое слово исходит из самой глубины его души.
— Этого не будет достаточно для меня.
Мысли Дарси рухнули, как домино, сердце сжалось в груди и это нельзя было назвать неприятным. Но ее стены были слишком высоки, поэтому она сказала первое, что пришло ей на ум.
— Давай не будем все усложнять.
— Нет, Дарси. Давай усложним.
Поцелуй Бэка прервал все возражения, заставляя кровь бежать быстрее, сердце воспарять к небесам, и полностью, безраздельно поглощая ее.
ГЛАВА 7
— Давно ли я говорила тебе, какой ты сексуальный? — Дарси приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать Бэка, а затем провела губами по его щеке до уха, вызвав дрожь.
— Ты говоришь так только потому, что это правда, querida.
Проклятье, она отлично выглядела в длинном пальто и кремовом шарфе, как нетронутый подарок, который ему так и хотелось медленно развернуть. И декорации к этому не могли быть идеальнее. Все вокруг — мерцающие деревья и праздничная атмосфера, создаваемая композициями из огней в Линкольн Парке, — яркими красками рисовала настоящую сказку. Каждый год зоопарк и ComEd (прим. — крупнейшая электрическая утилита в штате Иллинойс, держащая монополию в Чикаго и районе Северного Иллинойса) украшали деревья разноцветными огнями, при этом из колонок рвалась громкая музыка, до чертиков пугая животных. Самая прекрасная праздничная традиция Чикаго.