— Припухлости, насколько вижу, нет, — пробормотал он.
В области лодыжки — нет, зато другие места набухли от прилива крови. Её грудь, чувствительное местечко между ног. Приходится прилагать усилия, чтобы не ёрзать на стуле.
Он встал, оставив её с разутой ногой и странной пустотой в сердце.
— Руки.
— Извини? — не поняла она.
— Покажи мне свои руки.
Ей не удалось выполнить приказ достаточно быстро, и Бэк взял её руки сам и стал осматривать. Они саднили после падения, но кожа была цела. Тем не менее, вместо того, чтобы выпустить, он сжал их своими длинными чувственными пальцами, и от нежности этого прикосновения к глазам Дарси неожиданно подступили слёзы.
— Дарси.
— Бэк.
— Как ты?
Дарси боролось с улыбкой. Едва сдержала. Бэк никогда не тратил слова впустую.
— Уложить семь лет в сто сорок символов, а то и меньше? Так, посмотрим... Колледж в Бостоне, поездки по миру, возвращение в Чикаго, потому что с бабулей три месяца назад случился инсульт. Она идёт на поправку.
Его глаза смягчились.
— Сочувствую на счёт бабушки. Она чудесная женщина.
Дарси недоверчиво выгнула бровь, словно говоря "чушь", а в изгибе греховных губ Бэка притаился намёк на улыбку.
— Ладно, твоя бабуля чокнутая, а язык у неё такой острый, что впору вскрывать консервы со сливами, и всё же, я её всегда любил. По-прежнему рисуешь?
— Нет.
Ложь далась легко.
— А что насчёт остальной семьи?
— Родители, в конце концов, всё же развелись, оно и к лучшему. А Джек заправляет отцовской империей в Лондоне.
В отличие от Дарси, на её брата никогда так не давили, пытаясь навязать более высокую роль в династии Кокрейнов. Не было нужды, поскольку он быстро становился вылитой копией папочки.
Теперь её черёд.
— А ты как?
— В сентябре уже семь лет, как служу в Пожарном департаменте. Работа и этот бар не дают мне скучать.
Значит, всего через месяц после того, как её бросил, Бэк добился, чего хотел, и последовал по стопам брата. Дарси кольнула ревность, которой она не гордилась.
— У вас в семье всё хорошо?
С трудом оторвавшись от его грубовато-мужественного неотразимого лица, она стала упиваться мальчишником за барной стойкой. Люк всё тот же, соболиные волосы волнами обрамляют приятные черты, только кожа вокруг глаз слегка огрубела. Высокий блондин, наверное, Гейдж. Ему не было и шестнадцати, когда они в последний раз виделись на похоронах Шона и Логана. А теперь с обаянием братьев Хемсворд пытается ловким обращением с шейкером впечатлить стайку девчонок на противоположном конце стойки. Видно, это его Мэл называла Тором.
— Отлично. Все в сборе, даже Александра.
— Ваш отец бы вами гордился. Логан тоже.
Его потрясающе голубые глаза вспыхнули. В пространство между Бэком и Дарси хлынули воспоминания о той ночи. Ночи, когда они оба что-то утратили, и всё изменилось.
Маленькими, эротичными кругами он погладил большими пальцами место, где бился пульс Дарси, и её накрыло чистейшее вожделение. Власть, которую Бэк сохранил над ней до сих пор... словно электрический ток, пронизывающий её тело до самого лона. Всего один взгляд — и она уже готова обнажиться перед ним, мысли путаются от желания.
Кто-то кашлянул, разрывая напряжённое молчание.
— Приветики, я Мэл, — протянула руку подруга.
Бэк выпустил запястья Дарси, пожал предложенную руку, и, небрежно бросив Мэл “Бэк Ривера”, тут же вернулся к объекту своего пылкого внимания.
Ладно, с ним было классно, но...
— Нам пора, — сказала Дарси.
— Пойдём, но сначала чего-нибудь выпьем, пусть твоя лодыжка отдохнёт, — встряла Мэл. — Парочку джин-тоников, пожалуйста, и джина не жалей.
— Конечно, сейчас будут, — Бэк с ног до головы оглядел Дарси, и она почувствовала себя так, словно её приласкали... и слишком уж сильно этим наслаждалась. — Сапог пока не надевай, вдруг лодыжка опухнет. Позже я ещё раз её осмотрю.
Он зашёл за барную стойку и вернулся к работе.
— Ладно, давай, выкладывай все вкусные подробности, — пропела Мэл. — Сейчас же.
— Ну, лодыжка очень болит, когда на ногу становишься...
Мэл, наигранно закатив глаза, оборвала объяснения.
— Где и когда ты уложила на лопатки Росомаху? — Она резко махнула в сторону Бэка, чтобы не осталось никаких сомнений о каком именно бородатом секс-божестве идёт речь.
— Мы были детьми.
“Не отвертишься”, предупредила Мэл взглядом, который за годы с их первой встречи в Гарварде отточила до убийственной остроты.