- Я просто не ожидал простого человеческого волнения, - капитан подарил мне нежную и добрую улыбку, на которую я не могла не ответить.
- Пожалуйста, постарайтесь не нагружать руку хотя бы пару дней, нужно чтобы швы срослись. И нужно обязательно вечером сделать перевязку.
- Я постараюсь, - кивнул он. – Я провожу вас.
- Не стоит. Мы и так дали пищу для разговоров, а нам еще целую неделю в пути.
- Я не дам Вас в обиду, – Ледле встал, помогая подняться и мне. С пылающими щеками, я быстрыми шагами прошла к ручью.
Ополоснув руки, я решила остаться здесь, чтобы привести мысли в порядок, но не прошло и пяти минут, как рядом со мной появилась тень, я вздрогнула, на меня с ненавистью смотрела девушка с темными, как ночь глазами.
- Не смей подходить к нему, он мой! – прошипела она. Я, не придумав ничего лучше, решила сделать вид, что ничего не понимаю.
- Простите, кто?
Девушка сжимала кулаки.
- Не притворяйся. Тарон - мой!
- Я на него не претендую! И соперницу во мне можете не искать. Я просто хотела помочь, теперь вы можете этим заниматься сами, – я подняла руки, признавая, что не препятствую.
Девушка обвела меня победным взглядом и, взмахнув длинной косой, ушла к лагерю. Через несколько минут я последовала за ней, нас ждал впереди тяжелый путь.
Опять время тянулось и тянулось, мои попутчицы молчали, но я замечала, как Лукреция с каждым днем становилась все несчастней. Не знала, как помочь девушке, и мне становилось больно от того, что она будет несчастна, если послушает свою мать. Я была в этом уверенна.
За весь день с Ледле я больше не пересекалась и была сильно удивлена, когда вечером в нашу комнатушку постучались. Дверь открыла госпожа Иво, я же сидела за столом, смотря на огонь свечи.
- Господин Ледле, чем можем быть обязаны? Что-то случилось? – обеспокоенно спросила женщина, а я встрепенулась, поймав взгляд голубых глаз.
- Нет, все в порядке, но мне нужна госпожа Риттер. Моя рана беспокоит меня. – Стоило только произнести эти слова, как я уже подходила к ним.
- Что случилось? Швы разошлись? – я обеспокоенно смотрела на рукав, выискивая следы крови на нем.
- Проходите, - вмешалась госпожа Иво, недовольно покачав головой, пропустила капитана внутрь. – Мы побудем здесь.
Она отошла к дочери, которая сидела у окна.
- Что случилось? – шепотом поинтересовалась я, когда мужчина сел за стол.
- Почему вы не пришли? – в голосе не было смеха, он спрашивал абсолютно серьезно.
- За Вами есть, кому ухаживать, и сделать перевязку не нужно большого труда.
- Вас Голла обидела? – сверкнул капитан взглядом, желваки на щеках ходили ходуном.
Наверно, так звали ту девушку.
- Нет, что вы, - я не знала, что еще сказать и попросила показать рану. Я чувствовала в который раз на себе изучающий взгляд, под которым щеки горели ярче.
Поблагодарив, капитан ушел, а госпожа Иво отвернулась от меня, ни слова больше не говоря, Лукреция лишь пожала плечами. Сил моих оставалось все меньше, скорее бы город, там можно спокойно перевести дух. За ночь я опять не смогла сомкнуть глаз. К основным моим страхам прибавились мысли о Ледле. Он странно стал себя вести, и Голла, что от нее можно было ожидать после сегодняшнего вечера.
Едва забрезжил рассвет, как мы снова выдвинулись в путь. В карете преобладало давящее молчание, я же наблюдала за капитаном, который теперь часто ехал рядом с нами.
- Тэяна, будь благоразумна! – впервые за несколько часов проговорила госпожа Иво. Я недоуменно на нее посмотрела. – Господин капитан проявляет знаки внимания, но такой человек, как он, не может составить приличной девушке хорошую партию.
- Но я не… - женщина взмахом руки остановила меня, продолжая:
– Ты еще слишком молода, чтобы понять это. Ты думаешь, что он воспылал к тебе чистыми чувствами за твою помощь? Но это не так! Он может петь какие угодно речи, но меня нельзя обмануть. Он взрослый мужчина, который погубит твою добродетель.
- Матушка, может, вы не правы! – проговорила Лукреция, сжавшись под строгим взглядом матери. – Он так смотрел на нее, это все заметили, и капитан Ледле очень благородный человек.
- Лукреция, не вмешивайся! Если бы он был благородным, как ты говоришь, никогда бы не стал наемником. Ты слишком глупа для того, чтобы понять это.
Девушка замолчала, опустив голову. И я поняла, что она впервые решилась на противостоянии матери.