Очнувшись, господин Хара поведал обо всем, что я хотел узнать. Про то, что со слугой Юренеевых (лежащим рядом в мертвом виде) убил Лику, пользуясь тем, что официальный опекун убыл в столицу. Капризная девчонка допекла родственника так, что тот предпочел оставить ее под присмотром слуг и смотался подальше. Доверенному лицу господин выделил финансы в расчете на год содержания дома и прислуги, включая запросы Лики. Деньги и стали причиной смерти девочки. Беспринципный слуга быстро нашел помощника.
Изначально подельники хотели убить Лику таким способом, чтобы смерть выглядела естественно, но вполне резонно опасались расследования жрецов. Тогда у этих жадных скотов появился другой план с моим участием. С подачи старого слуги меня арестовали. Представляете, это все из-за двухсот золотых монет и кучки драгоценностей! Как дешево, однако, здесь ценится жизнь человека.
Оставить в живых травника, видевшего меня в новом образе, я не мог. Да и прощать подставу не собирался. Для начала расспросил, где то, что взяли у Юренеевой, а затем про заначку самого Хара уточнил. В ней оказалось почти полтысячи. Хорошо, что четыреста были необычным золотыми монетами, номиналом в сотню с бриллиантовой сердцевиной. Мне впервые довелось увидеть монету такой стоимости. Повезло, что так, в монетах меньшего номинала, я бы столько золота не уволок. Да и оставшиеся деньги придется нести к менялам. Иметь семь монет весом семьдесят грамм лучше, чем полный мешок золота.
Драгоценности Лики я брать не стал. Травник не зря считал, что они слишком приметные. Моя чуйка с этим была полностью согласна. Да и без тех цацек я уже стал богатым человеком.
Весь следующий день я посвятил денежным делам. Обменял золото, причем в трех разных местах. Запасся медью и серебром, но разделил по четырем кошелям. Сходил к обозникам, приценился, узнал, когда ближайший в сторону границы, и… и не стал резервировать для себя место. Отчего, так и не понял.
Вернувшись в гостиницу, я продолжил анализировать собственные поступки. Чуйка – это, конечно, удобно, но, блин, порой голову сломаешь, решая ее загадки. Вот почему я не ухожу из города? Чего жду? По идее, мне давно нужно мчаться по дорогам, молясь, чтобы жрецы забыли мою историю.
Задумавшись о том, что меня еще может связывать со жрецами, я наконец сообразил, отчего не ухожу. Идиот! Я же подставил другого человека, когда ликвидировал палачей. По всем признакам жрецы должны были определить, что некий маг огня убил их брата и подручных. Тяжело вздохнув, я начал собираться. Вот такой совестливый, не могу оставить в лапах жрецов невинного человека. Столько лет прошло, а мои моральные принципы отличаются от здешних. Придется выручать неизвестного мага, но перед этим решить свои дела.
Оставлять золото в гостинице я опасался. Можно было спрятать, но я отчего-то решил сшить себе специальный пояс и носить все добро с собой. Шить меня еще Айла научила. Так-то я больше по заплатками на штанах специализировался, но и секретный пояс смог смастерить. Закончив с рукоделием, я отправился выручать неизвестного мне мага.
Возле храма я был около полуночи. Без проблем миновал городскую стражу, вошел в главный зал (его на ночь никогда не запирали), оттуда проследовал по знакомому коридору мимо келий жрецов вниз, в подвал. Внезапно на меня нахлынули воспоминания. Все же жаль, что я тех извращенцев так быстро убил. Они мне за «моральную травму» не заплатили. Конечно, сомневаюсь, что я мог их долго мучить, но и быстрая смерть во сне слишком малая цена за то, что они совершили.
Ароматы в подвале заставили меня поежиться. Сильно воняло мочой и кровью. Источник этих запахов висел прикованный к колесу, на котором и мне довелось побывать. Кстати, я так и не понял его предназначения. Слышал раньше про дыбу. Кажется, это она и есть. Только ко мне подобных пыток не применяли, а использовали колесо в качестве фиксирующего инструмента.
Парня, привязанного к пыточному колесу, я освободил быстро. Ключей не нашел, но в подвале разных инструментов хватало. Какими-то клещами перекусил цепи, затем кандалы, и чуть не рухнул на пол вместе с этим бедолагой. Парень, которого жрецы посчитали магом, ослаб и передвигаться сам точно не мог. Промычал что-то невнятное и потерял сознание. Пришлось мне самому напяливать на него подштанники и обувь. Искать рубашку этого бедолаги я не стал, решив, что этого достаточно. На улице ночь, а парню с его ранами одевать грязную рубаху не стоит. Чтобы стимулировать тело к передвижению, напоил парня особой настойкой. Минут на тридцать она давала запас бодрости. Только потом откат не менее суток. Мне же было важно дотащить парня до гостиницы, а там пусть хоть двое суток приходит в себя. Покинуть город в таком состоянии он точно не сможет.