— Пресвятые угодники! — всплеснул руками староста. — Неужто убили?
— Не веришь, иди потыкай в него… можешь даже пнуть… — засмеялся я, а сам подошел к дереву, на ветке которого, нахохлившимся воробушком, все еще ничего не понимая, сидела Сашка.
— Лё… Лёня… Что это было? — дрожащим и таки осипшим голоском спросила девчонка.
— Уже ничего… Спасибо. Ты — молодец. Все сделала как надо и очень мне помогла. А теперь, слезай. Или — прыгай. Я поймаю.
— Я… прыгну… Я так испугалась… До жути… Чуть не описалась… совсем сил нет… Не смогу слезть. Все равно упаду…
Девушка кое-как соскользнула с ветки и свалилась в мои объятия.
Гм, я стал сильнее или она легче?
— До сих пор колотит… — прижалась ко мне Сашка. — А главное, не пойму, что меня так напугало? Ничего ведь не видела…
— Не ты одна…
— А как же ты не испугался? — девушка взгляну в глаза. — Хотя, о чем я? Ты же всегда храбрый был. Никого не боялся… Я помню, как ты меня от банды «Гвоздя» спас и в андроидов стрелял.
— Перестань, — поморщился я. — Никакой моей заслуги здесь нет. Я же объяснял…
Но договорить девушка мне не дала, закрыв рот жарким и невероятно длинным поцелуем. Аж голова закружилась. А потом перед глазами возникло сообщение:
«Поздравляем! Вы ваша репутация повышена. Вы получили «5» очков. Прогресс: 10/10. Вы можете покинуть локацию Болотные Мхи. Предупреждение! Хорошо подумайте, прежде чем выбрать направление. Этот мир полон опасностей и далеко не со всеми вы способны справится. Во всяком случае, на этом уровне!»
— А где его башка, милорд? Если позволите спросить?
Пока с удовольствием плескался колодезной водой, смывая с себя пот и грязь, а потом обмывал зеленоватой настойкой, пахнущим разными травами, места наиболее пострадавшие от комаров, — мужики шустро сколотили прямо посреди площади длиннющий стол. И бабы с девками со всей деревни сейчас носили на него всевозможную снедь.
У меня даже в глазах зарябило от такого изобилия. А главное, — помимо овощей и фруктов, я видел целые горы жареного мяса. А отдельно — целые, зажаренные на вертеле, птичьи тушки.
— Очуметь, — согласилась Сашка, хоть и не слышала моих мыслей. Видимо, на лице все отобразилось. — Вспомнила, чем приходилось питаться практически всю жизнь, и аж выть захотелось. И это в самой захудалой деревушке… Чтоб они всей расой вымерли, проклятые Хантеры. А еще лучше — чтобы их потомки жили так, как мы…
Контраст и в самом деле разительный.
Вот только что-то я не понял, как это сочетается с рассказом старосты?
— Господин рыцарь, небось думает, что же этот старый прохиндей из меня слезу выжимал, рассказывая о голодающих детках, а сами вон какой стол накрыл? Угадал?
Вытирая голову, не увидел, когда Рамидор подошел.
— Ну… не совсем…
Ну, не мог я прямо высказать свои подозрения. Все же, эти самые мужики, так отважно бросились меня защищать. Хотя до этого так боялись чудища, что даже в лес не ходили.
— Эх, милорд… — вздохнул он. Но не с обидой, а горечью. — Не голодали вы… Не знаете мужицкой жизни… Сейчас лето — пища на каждой грядке и ветке. И сами от пуза жрем, и скотину есть чем кормить. Самое страшное время — начло весны. Когда припас за зиму заканчивается, а вокруг ни листика, ни травинки. Вот тогда-то и скот падет, и детишки мрут… А сейчас, отчего не погулять, коль всего в достатке? Тем более — повод то какой! Убив Злобу вы нам помогли даже больше, чем если бы к тем пятидесяти золотых еще сотню добавили. Теперь, когда лес свободен, уж не пропадем… Так что, самое время отпраздновать… А уж, если вы, ваша милость, угощением не погнушаетесь, так и вовсе… Внукам-правнукам рассказывать будут, что с рыцарем за одним столом пировали…
Староста умолк и вопросительно посмотрел на меня.
— Не побрезгую… — кивнул я. — Даже не надейся… Но, чур, на ту курочку, которую для меня Ленгла приготовила, рты не разевать…
Рамидор шутку понял и облегченно вздохнул. Все же до конца не верил, что благородный рыцарь захочет вместе с крестьянами сесть.
«Внимание! Отношения к вам жителей деревни Болотные Мхи улучшились до «уважение».
И? Что мне с ним делать? Куда прилепить? Какой-то странный бонус. А главное, до этого про них, в смысле — про отношения, вообще ни разу не упоминалось.
— Милорд… — неожиданно лицо старосты посерьезнело. — Пока мы не сели за стол и в голове не зашумел хмель, позволите спросить?
— Валяй… Небось, не укушу.
Рамидор пожевал губами, словно не мог решиться или не знал, с чего начать.
— Вот какое дело… Простите, если что не так… Но, надоело уже неприкаянными быть. Словно девка-перестарок. Все что нужно — имеется, кровь бурлит, а женихи мимо двора проходят. С одной стороны — никто за косы не тягает, если не угодила. А с другой — тоска. Ведь так и до старости одной куковать можно.