Конлан поднес свои руки к ее рукам, притягивая ее вперед. Медленно. Нежно. Давая ей время для отказа.
Молясь, чтобы она этим не воспользовалась.
Он выступил вперед, чтобы встретить ее на полпути. Упиваясь ее запахом. Желая погрузить свое лицо в шелковистые волосы, спадающие ниже плеч.
Желая погрузить свое тело в ее жар.
Ради Посейдона, ему просто необходимо снова ее коснуться. Ему необходимо было снова ее поцеловать.
— Райли, — простонал он. — Прошу.
Она точно знала, о чем он просит. Он увидел, как узнавание в ее глазах сменилось ожиданием.
Предвкушением.
Она подняла свое лицо и нежно коснулась его губ своими губами. И он пропал.
Пропал в ощущении, в цветах, которые сверкали в ее разуме, — в его разуме, — вместе в их умах. Пропал в ощущении того, как ее мягкость прижалась к его твердости. Поцелуй углубился.
Он углубил поцелуй. Он ворвался своим языком в ее теплый, сладкий, гостеприимный рот, и его колени едва не подогнулись, когда она обхватила руками его шею и притянула его ближе к себе.
Жар, цвета и поток потребности. Пойманный в водоворот, циклон, неистовую, сбивающую с ног океанскую бурю желания, он крепче ее обнял и поднял, пока ее ноги не оторвались от пола. Ее груди терлись о его голую грудь. Он простонал глубоко в горле в ее горло, в том пространстве между их губ.
Она подняла ноги и обвила ими его бедра, извиваясь, чтобы обхватить его тело, а жар между ее ног внезапно оказался прямо напротив его члена. Невозможно, но он затвердел еще больше. Точно, он скоро прорвет свои штаны, рывком раскроет ее рубашку и сорвет с нее джинсы. Узнает, не обратятся ли цвета в его голове в фейерверк, когда он войдет в нее.
Страсть, поглотившая его чувства, прошла через него со стуком.
Или, нет, черт возьми. Это распахнулась дверь.
Конлан развернулся, чтобы встретить угрозу, рыча, отпихивая Райли за свою спину.
Моя. Я защищаю свое. Моя!
Вэн стоял на пороге, его рот был широко открыт во второй раз за эту ночь.
— Э…, да. Ну. Ох, прости, что помешал, но Аларик считает, что тебе следует отдохнуть, и ты, ну, передаешь такие сексуальные флюиды, которые настолько громогласны, что все мужчины в этом доме озаб…ах, испытывают неудобство.
Позади него Райли издала полузадушенный звук. Конлан ощущал пульсирующие волны смущения от нее. Он постарался остаться в здравом рассудке и глубоко вздохнул.
Вэн. Мой брат. Никакой угрозы.
— Я… да, отдых, — он снова глубоко вздохнул. Аларик. Трезубец. — Ему удалось найти местонахождение Трезубца?
Вэн покачал головой, его лицо выражало веселье.
— Нет, ему нужно оправиться после лечения. Он высказал несколько нелицеприятных слов, чтобы описать то, как ты, ох, не даешь ему отдохнуть.
Конлан мог представить себе, насколько его брат смягчил слова Адарика. Если Райли передавала этот котел сексуального желания каждому воину в доме, даже жрецу, который принял клятву целибата, — ну, проклятие.
Черт побери.
— Его позиция ясна, — сказал он, все еще тяжело дыша, — Райли тоже необходимо отдохнуть, — он ждал, что его брат поймет намек и уйдет, но Вэн не отличался тонкостью понимания.
— Ты собираешься меня представить, брат? — Вэн стоял тут, не собираясь двигаться и улыбаясь ему, как дурак.
Конлан открыл было рот, чтобы заставить его уйти, но Райли удивила его тем, что вышла из-за его спины.
— Слушай, Тарзан, возможно, я смущена, но, кажется, тебе не следует защищать меня от твоего брата, верно?
Она прошла к Вэну, который фыркнул, смеясь над «Тарзаном». Она подошла к нему, расправив плечи, как будто не происходило ничего особенного.
— Я — Райли.
Когда она протянула руку его брату, Конлан помимо своей воли сделал шаг вперед, в его горле слышалось рычание, прежде чем он сдержал себя.
Он резко поднял голову и посмотрел на Вэна, испытывая шок от собственной реакции. По выражению лица Вэна, Конлан понял, что его брат также удивлен.
Конлан впился пальцами в свои бедра, стараясь контролировать себя. Что с ним происходит?
Настороженно глядя, Вэн отвернулся от Конлана и принял руку Райли, мягко пожав ее.
— Вы можете звать меня Вэн.
Потом Вэн сделал то, что ужасно удивило Конлана. Он низко поклонился, плавным движением вытащил свои кинжалы и скрестил их у своей груди.
— Мои услуги и моя честь — ваши, Леди Солнечный Свет, за то, что вы защитили моего брата и принца.
Райли повернула голову, чтобы взглянуть на Конлана, в ее глазах был ужас.
— Принц? Он сказал принц!
Вэн выпрямился.
— Ой, я думал, ты ей сказал, Конлан, потому что мы забираем ее домой для изучения.
Всплеск эмоций Райли стал острее, а потом плотно закрылся в разуме Конлана.
Она положила сжатые в кулаки руки на бедра.
— Принц? — повторила она опасно низким голосом. — Кого это вы собираетесь взять домой в Атлантиду? И что конкретно вы собираетесь изучать?
Губы Вэна задрожали, он явно пытался удержаться от смеха. Конлан мрачно поклялся заставить его заплатить, много и по-настоящему. Брат даже теперь может надрать задницу Королевскому Мстителю.
— Ой, снова, — повторил Вэн. — До скорого, чувак. Я вижу, что у вас обоих есть, что обсудить.
И когда Вэн вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, Конлан вздохнул с настоящим сожалением.
— Есть ли возможность вернуться к той части с поцелуями? — поинтересовался он, силясь выглядеть как можно невиннее.
Она прищурилась:
— Давай. Говори.
Он снова вздохнул.
— Да. Я так и подумал.
Глава 14
Райли снова обошла постель, чувствуя необходимость оставить как можно больше пространства между собой и Конланом. Или ей следует называть его принцем Конланом.
Принц Конлан. Член священной королевской семьи Атлантиды. Куда на сей раз она вляпалась? И почему он обязательно должен так прекрасно пахнуть? Как пряности, океан и чистый, естественный мужчина?
С его приятнейшим ароматом, невероятным телом и чувственным голосом она должна была понимать, что он слишком хорош, чтобы быть человеком.
Черт, в последний раз она ходила на свидание с юристом, у которого мозгов было значительно больше, чем мускулов.
Не то, чтобы она думала, что Конлан не имеет мозгов. Она была внутри его разума и видела отголосок яркого ума. Большая часть того, что он ей говорил, демонстрировало логику и аналитический подход. Но когда он коснулся ее, ну, логика вылетела через трубу. Из них обоих, что довольно растягивало метафорическое понятие.
— После десятилетия жизни рядом с оборотнями и вампирами, которые прямо-таки вышли из мифов и легенд на мои улицы, — проклятие, прямо в Конгресс, — сама мысль об Атлантиде не кажется такой уж невообразимой, как прежде, — признала она. — Плюс, та клёвая штука, которую ты сделал с водой. А то, что атлантиец обладает властью над водой, имеет смысл, верно?
Он улыбнулся этой ленивой, опасной улыбкой, и она спешно продолжила, прежде чем ее могли отвлечь.
— Так что, ты говоришь с рыбами? А как насчет жабр? У тебя они есть? Если да, то где? Я о том, в общем… у тебя есть нормальные части тела?
Он моргнул, потом снова расхохотался, когда она покраснела от груди до лица.
— Ты никогда не говоришь того, что от тебя ожидаешь, не так ли? — спросил он.
Потом улыбнулся и поднял руки ладонями вверх. Светящийся сине-зеленый свет возник из обеих его ладоней и заискрился, пронесся вокруг, завиваясь спиралью в каскад света по комнате, потом через дверь в ванную.
За несколько секунд ведущий край световой спирали вернулся в спальню, но с ошеломительной переменой. Свет закружился в вихревом водоворотном туннеле. Туннель жидкости, — возможно размером в три-четыре дюйма, — изогнулся и устремился по комнате. Вокруг нее там, где она стояла, застыв с открытым ртом.