— Посетил нас Спас с высоты, Восток Востоков.
Да, он посещает и радостью, и скорбями. Всякое Его посещение — благодеяние, а потому, дорогой отец Серафим, принимай с радостью.
Неделю болел, чувствовал себя неважно, температура повышенная, но обострений не наблюдалось. Прихожане молятся за меня, как за болящего. Мысленно и сам молюсь:
— Господи, помоги.
А между прочим:
— Да будет воля Твоя.
28 августа — Успение Пресвятой Богородицы.
Очень хотелось причаститься, потому и решил послужить. Служили позднюю соборно: о. Александр — благочинный, протоиерей Виктор и я. Чувствовалась духовная радость. По окончании литургии поехали в Богашево. Это село названо в честь начальника Томской железной дороги Степана Богашова (1868–1918 годы жизни).
Необходимо полечиться, этого требует долг перед служением Святому Престолу. Вечером уже совершили небольшую прогулку по кедровому бору. Воздух пречудный, если бы можно было его резать на кусочки и глотать, но этого пока невозможно.
А сейчас думы думаю о тайне Успения нашей Всесвятейшей Богоматери.
— Источник жизни во гробе полагается, — говорит стихира, — и гроб от земным к небеси, лестница бывает. О, дивное чудо! Гроб служит лестницею.
Значит, и небо близко. Оно не далеко.
Что такое небо? Ведь это ангелы!
Священное Писание говорит:
— В начале Бог сотворил небо и землю.
Под видом земли разумеем видимый мир, окружающий нас, а под небом — невидимый мир, то есть ангелов и архангелов. Человек — существо телесно-духовное. Телом живёт для мира, духом — для неба.
Радостно жить, когда знаешь, что есть жизнь вечная и блаженная. И печально, когда говорят — смерть, и всё на этом кончено.
Смерть и гроб, сколько горя и слёз вы приносите!
Смерть и гроб. Сколько радостей от вac христианину, когда он знает, что по гласу архангеловой трубы он возстанет из мёртвых. Возстанет так же, как возстал Христос из мёртвых.
Так же, как и Матерь Божия со Своим Пречистым телом вознеслась на небо. О, великое чудо!
Гроб лестницею служит для восхождения нас от земли на небо. Пресвятая Богородица, помогай нам!
29 августа — Нерукотворенный Образ Спаса.
Богашево. Утро. Молитвенное правило. Обед и прогулка. День, хотя и пасмурный, но тёплый. Хорошо в лесу. Кедры-великаны стоят задумчиво и время от времени покачивают своими зёлеными шапками, унизанными смолистыми шишками. Пробежит ветерок, заигрывая с вековыми исполинами, и умчится вдаль. А ему вдогонку обидчиво прошумит кедрач, словно сердится, как морская волна.
В жизни людей так же бывает. Одни задумчиво проводят свою жизнь, другие — злобно смеются над судьбою бедного человека, а третьи — с худою натурой — во зле живут и в этом находят удовлетворение.
Правду говорят:
— Мир во зле лежит.
Прошёл ещё один год. Целый 1972 год прошёл. А я почти ничего не писал, хотя много надо написать, — побуждает себя к продолжению эпистолярного творчества игумен о. Серафим, хотя дни, по его мнению, проходят однообразно и без изменений.
Думал, что и этот год так пройдет, пролетит, промчит меня на своих белоснежных крыльях без забот и горя, но — увы.
Этот год, год горечей и печалей. Если бы я мог приподнять завесу, тайную пелену своей немощной рукой и увидеть, что готовит мне год грядущий. Нет, мне не дано увидеть, разгадать тайну. На то она и тайна, и не просто тайна, а Божия тайна.
После перерыва в дневниках на целый год. Меня ждало горе, оно притаилось и, как хищный зверь, бросилось на меня из засады и заставило стонать и горькие слёзы проливать. Умер 6 февраля 1974 года старший брат Анатолий. Видел «вещий сон» перед этим. Вдруг выпал передний зуб, самый здоровый. Беру его пальцами, боли никакой не чувствую, а крови полон рот.
На следующую ночь телеграмма: «Умер папка, приезжайте. Люба».
Боже мой, Ты Один только знал, что было на душе. Приехал на похороны, слёзы и рыдания, рыдания и слёзы. Приехали братья.
Окружили родной гроб и стоим в полном безмолвии, с душившими горло спазмами. Такое горе заставляет безмолвствовать, только подавляя слёзы, говорить в душе:
— Господи, испытание велико, дай терпение!
Похороны. Шествие движется на кладбище. Там опускаю горсть земли и произношу:
— Господня земля…
Во время служения в Петропавловском соборе опять был назначен духовником Томского благочиния. 1 апреля 1974 года был освобожден от исполнения обязанностей в связи с переездом в Кузбасс43.