Тут же запитался с круга силы. И сформировал карающую плеть.
Огненная струна изогнулась и затем резко выпрямилась. Щёлкнув по бегущим впереди тварям, от которых кровь в жилах стынет. Трое гадов вспыхнули, рухнули на землю, катаясь по ней и размахивая щупальцами в разные стороны.
Затем взмахнул плетью ещё раз — на этот раз загорелись четверо особей. Их постигла та же участь.
И ещё раз — последние трое осыпались пеплом прежде чем дотянулись своими извивающимися конечностями до края щита.
— Я почти! — крикнул Сергей, на фоне рëва ещё нескольких десятков монстров, которые продолжали раздирать щиты.
Искра выплёвывала небольшие сгустки пламени, поджигая одно тёмное существо за другим. Возвращаясь периодически за подзарядкой к источнику маны. Который постепенно угасал.
Ленц разрывал тварей на части, не давая им зайти во фланги.
Но наплыв существ был бешеным, их становилось всё больше.
— Не успеваю ставить щиты! — вскрикнула Элиона, в её глазах читалась усталость.
Я подключился и поставил усиленный купол… тут же просев по мане. Упал на колено, вдохнул воздуха, и тут же почувствовал приток энергии от Искорки.
— Спасибо! — отправил я ей мысленную команду. Наша связь с Искрой укрепляется. Теперь, когда я проседаю по энергии, она тут же реагирует. И это очень здорово.
Плеть, само собой, погасла и я вновь сформировал огненный столб, в котором зашипела очередная волна тёмных тварей.
Не успел осыпаться пепел, как на купол навалилась следующая волна монстров. Вновь сотни извивающихся щупалец и острых как бритва челюстей разрывали один купол за другим.
Я повторил заклинание. Столб пламени взвился до небес, заставляя корчиться в нём этих ублюдков.
Сергей дорисовал последнюю руну, щёлкнул радостно пальцами, и рунная схема начала наливаться силой. Тёмно-синее свечение становилось всё ярче… Но затем нас атаковал особо мощный монстр.
Шестой? Седьмой уровень? А чёрт его знает!
Я почувствовал ментальный удар и в глазах помутнело. Так же как и Акулин. У него из уха закапала кровь. А затем всю нашу защиту прошила тонкая игла тьмы, врезавшись в один из символов.
Рунная схема тут же потухла.
— Я исправлю! — зарычал Сергей, стирая и рисуя заново последнюю закорючку. — Задержите!
Я всмотрелся за щит. И встретился взглядом с монстром. У него из пасти капала чëрная субстанция, а сам он был похож на раздутую гориллу. Вокруг него клубилась тьма.
Ну, ты заслуживаешь отдельного от меня подарка. Я уронил на него огненную глыбу, приправленную огнём Дракона.
Существо заскрежетало, и его тёмная броня треснула. А затем я, злорадно ухмыляясь, наблюдал, как визжит эта тварь, распадаясь на горящие детали.
— Всё! — крикнул Сергей, вытирая пот со лба. И я заметил, как рунная схема вспыхнула тёмно-синим пламенем.
Рунная схема вспыхнула вновь. Но что-то было не так. Тёмно-синий огонь отказывался переходить на последнюю руну.
— Теперь один нюанс, — после непродолжительной паузы обратился ко мне Акулин. — Нужна кровь Дракона.
— Я больше не удержу! — крикнула Элиона. — Их слишком много.
Лучше бы я не поднимал голову. Оставшийся купол, в который Хранительница влила всю оставшуюся ману, грызли сотни челюстей разного калибра, били тёмными щупальцами, пытаясь разодрать защиту.
Подошёл к рунной схеме и протянул руку. Я увидел в руке Акулина очень интересный клинок. Это необычный металл. Я видел такой в своём мире. Такой блеск мог быть только у одного металла. Это точно адамантий.
Сергей сделал надрез на моей ладони.
Несколько капель моей крови упали в центр. Я услышал треск разрываемого купола. И понял, что секунда-две отделяют нас от гибели.
Кровь впиталась. Тёмно-синий огонь вспыхнул и на этот раз выжег рисунок на земле. А затем из этого рисунка появилось сияние.
Мощный столб света вырвался из рунной схемы и заполнил всё вокруг. Чтобы не ослепнуть, мне пришлось прикрыть глаза ладонью.
Это продолжалось не более трёх-четырёх секунд.
А затем…
Ни воя, ни шума ветра, ни тучи над Храмом, который сейчас сиял, гордо возвышаясь над нами.
Лишь кучи пепла напоминали о недавнем сражении. И наша усталость.
— Да уж, умеют боги выбирать нам задачи, — усмехнулся Сергей, расстёгивая трясущимися руками ворот пиджака и садясь на землю возле выжженного рисунка.
— И не говори. Те ещё танцы с бубнами, — засмеялся я, падая на пятую точку напротив него. Внутри всё тряслось мелкой дрожью от перенапряжения. И казалось, что я на самом деле трясся.