- Я – опаснее, - тихо, но отчётливо произнёс Малфой.
Кендар, очнувшись от оцепенения, испуганно отшатнулся и, пробормотав: «Я сделаю всё, что в моих силах», - попятился от него, а, отойдя на несколько шагов, повернулся и пустился бежать, петляя, точно заяц, и лишь чудом не сбивая с ног случайных прохожих. Слизеринец задумчиво проводил его взглядом, и уголки тонких губ чуть дрогнули в торжествующей улыбке.
Теперь Кендар поторопится. Всё-таки хорошо быть аниморфом и уметь превращаться в дракона – как частично, так и полностью. Становится гораздо легче убеждать людей в серьёзности намерений.
Его взгляд снова упал на трость, и блондин мысленно болезненно поморщился: так поиздеваться над собственным мечом! Но иного выхода не было: Энаисша привлекал гораздо больше внимания, чем трость, а расстаться с клинком Драко просто не мог – меч словно стал частью его самого, и оставить его было всё равно, что отрезать себе руку или ногу. Пришлось использовать трансфигурационные чары, которые было легко как накладывать, так и снимать, тем более что облик изменялся не слишком сильно. А трость… что ж, его отец всегда ходил с тростью. Пусть все думают, что он подражает Люциусу Малфою – по крайней мере никто не будет задавать ненужных вопросов.
Драко мягко, словно извиняясь за нелепое заклинание, коснулся головы дракона, поглаживая холодный металл, и глаза – серые, как и у него самого, – еле заметно сверкнули. Клинок Лоно Хара – не простой меч… у него тоже есть душа…
- Что, Малфой, пугать стариков – это твоё новое развлечение? – голос Уизли прервал размышления Драко.
Слизеринец повернулся, и презрительно хмыкнул.
Конечно, неразлучное трио, будь оно неладно! Настроение Драко резко упало, хотя после встречи с Кендаром оно и так было не очень-то радужным.
- А где же ты потерял своих дружков-громил? – тем временем продолжил Рон.
- Там же, где ты – свои манеры, Уизли, - холодно парировал Малфой. – Со стариками я могу справиться и в одиночку, - он ухмыльнулся. – И не со стариками – тоже.
- Гиппогриф меня затопчи! – громко фыркнул Рон. – Самомнение так и лезет! Кстати, тебе понравилось быть слизняком, а?
- Каким слизняком? – поначалу не понял Драко, но затем вспомнил. – Ах, это… Нет, совершенно не понравилось. Не представляю, как вы, Уизли, живёте в таком состоянии всю жизнь. Вам ведь ещё хуже – я-то был один слизняк, но зато в собственном замке, а вас – целый выводок в крошечном сарае-развалюхе…
- А ну-ка заткнись, Малфой! – прорычал Рон, уязвлённый напоминанием о бедности своей семьи.
- Словарный запас Уизли иссяк, - равнодушно прокомментировал слизеринец. – Видимо, у вас мало не только денег, но и мозгов. И ещё неизвестно, чего меньше…
Вскочив, Рон выхватил палочку и, не обращая внимания на Гарри и Гермиону, попытавшихся остановить его, направил её на Малфоя. Тот не шелохнулся – лишь насмешливо изогнул бровь:
- Уизли, каникулы ещё не закончились, и если ты используешь магию, тебя мигом исключат. Неужели ты забыл - только Поттера постоянно прикрывают, а на тебя-то всем наплевать, - растягивая слова, издевательски произнёс он. – Но мне будет приятно видеть, как тебя вышвырнут из Хогвартса, и ради такого зрелища я готов вынести любое проклятье – за исключением «Авады» и «Круцио», разумеется, - уточнил Малфой, - но в любом случае у тебя не хватит силёнок на столь серьёзную магию.
- Он прав, Рон, успокойся! – Гермионе кое-как удалось усадить Рона – не без помощи Гарри – но тот всё ещё кипел от злости и был готов в любой момент снова броситься на Малфоя.
- Видишь, Уизли, я – прав, - мягко произнёс Драко. – Даже твоя подружка признаёт это.
- Ты прав лишь относительно магии на каникулах, - резко бросила Гермиона.
- Лучше иди отсюда, Малфой, пока мы не подпортили твой импозантный вид, – без эмоций произнес Гарри, глядя сквозь Драко. Бессонные ночи вымотали его до такой степени, что даже на своего исконного противника он сегодня реагировал вяло.
- Забавно, - весело хмыкнул слизеринец. – Я спокойно шёл, никого не трогал, наслаждался хорошей погодой, и внезапно меня ни с того, ни с сего начали оскорблять. А стоило возмутиться столь безобразному поведению – совершенно справедливо, заметьте, - и я едва не получил проклятье. А теперь меня и вовсе бесцеремонно прогоняют, грозя придать дополнительное ускорение в точку немного пониже спины, словно это не вы сами начали сей никому не нужный разговор, тогда так я являюсь лишь невинной жертвой столь печально сложившихся событий! Это просто кульминация наглости и несправедливости! – восхищённо закончил Малфой свою тираду. – Слизерин непременно гордился бы такими воспитанниками, как вы!..
Внезапно он осёкся и нахмурился, склонив голову набок и словно бы прислушиваясь к собственным мыслям, а затем раздражённо вздохнул и, пробормотав: «Без меня нельзя было разобраться?!» - резко развернулся, сделал пару шагов и… исчез!
Гриффиндорцы замерли, потрясённо глядя на то место, где пару секунд назад стоял Малфой, не в силах поверить собственным глазам.
-Он – умеет – аппарировать?! – выдавил Рон. – Лицензию ведь получают только в восемнадцать!
-Значит, он аппарирует нелегально, - логично отозвалась Гермиона. – Это ведь не так сложно, если хорошо знать арифмантику, а Малфой все же один из лучших учеников на нашем курсе.
-Но зачем ему аппарировать у нас на глазах? – Гарри задумчиво потер подбородок. – Он же не дурак, и понимает, что мы обязательно об этом расскажем!
- Вот именно, Гарри: он не дурак, - мрачно ответила Гермиона. – Мы ничего не сможем доказать, а отследить всех аппарирующих невозможно. И ни для кого не секрет, что мы на дух не выносим Малфоя, так что наши слова не будут иметь большого веса. Меня мучает как раз совсем другое… - задумчиво произнесла она.
- Что? – недоуменно спросил Рон.
- Кто это мог вызвать его подобным образом? – в голосе Гермионы звучала неприкрытая тревога.
Глава 6. Шаг вперед.
В этом году в Хогвартс-экспрессе все места были забиты битком: те, кто по какой-либо причине не смог уехать из страны, отсылали своих детишек в школу к Дамблдору в надежде, что уж он-то он сумеет защитить их от Тёмного Лорда, – даже если ребятам ещё не исполнилось необходимых одиннадцать лет. Гарри с Джинни ехали в одном купе, каким-то чудом оставшимся свободным; Рон с Гермионой тоже присоединились к ним, после того как закинули вещи в купе старост.
Поболтав обо всем понемногу и, по традиции, купив немного сладостей с тележки, друзья занялись своими делами – Гермиона зарылась в учебники, Рон внимательно изучал свежий каталог «Все для Квиддича», а Джинни пошла к подругам в другое купе.
Гарри же делал вид, что дремлет, привалившись в угол купейного дивана. С закрытыми глазами лучше думалось, а поразмыслить было над чем…
За некоторое время до отъезда в Хогвартс, друзья Гарри и все обитатели «Норы», заметили, что он стал лучше спать и есть, перестал быть постоянно раздражительным, начал ходить на долгие ежедневные прогулки по окрестностям, улыбаться и изредка шутить. И они с радостью решили, что кошмары отступили, а парень начал приходить в норму. Отчасти это было правдой. Кошмары прекратились после одного сна. Или не совсем сна… А может, и вовсе не сна. И вот его-то Поттер запомнил очень хорошо.
***
Опять серая мгла и обжигающий лицо ветер, несущий давящий мутный поток, омрачающий сознание. Снова гора из голых, мертвых тел и яростное фиолетовое сияние на вершине. Красная липкая жижа, тянущаяся за пальцами… Неописуемые миазмы… Кровь повсюду – на руках, на одежде, на лице… Призрачные тени, водящие бесконечный хоровод. Сотни голосов, лезущих в уши, запускающих свои шипящие и свистящие языки прямо в мозг… Разум на грани распада, нервное напряжение достигает предела, и Гарри обычно просыпался от собственного крика, но не в этот раз.