Огневику или воздушнику устроить завал, где не останется кислорода. Чуть-чуть послабее станет, что не так важно. И медленнее, что уже может спасти жизни.
А что со стилем Перуна? Есть идейка насчет лазеров. Попробую вечером пособирать конструктор из схемок. Если сработает, то точно появится один шанс избежать атаки молниевика.
В свой офис я еду с двумя целями. Полчаса уделить Кате и два часа — своим тетрадным наработкам. С Катей мы чуть перебираем, слишком уж больно она вцепилась мне коготками в спину, до царапин. Пришлось наказывать или поощрять. Тут как посмотреть. Затем, шлепком по заднице выпроводив брюнетку из своего кабинета, занимаюсь разработкой поделки. Ну и к девяти домой.
— Братец, где был? — высовывается любопытный носик в холл, пока я бросаю на вешалку мокрый пиджак. На улице к вечеру заморосило.
— Тебя интересует где или с кем? — усмехаюсь.
— Да не очень-то… — задумывается сестренка и выдает: — Какая разница с кем, главное — на ком!
У меня брови на лоб лезут. Уела-таки. Юмор прямо в стиле Чугуна. Я до такого опуститься не могу. Точно не с малолетней сестренкой.
— Лена, это очень вульгарно, — пытаюсь выглядеть порядочным страшим братом. — Обсуждать подобные вопросы…
— Какие, братик? Кто на ком? — хлопает голубыми глазками Лена.
— Да, именно такие. В общем, обсуждать их нужно только с мамой. Наедине.
— А тебе разве не хочется с кем-нибудь поделиться? — улыбается этот белокурый троллиогр. — Или похвастаться?
Проходя мимо, я тереблю девчушку по макушке.
— Перед тобой мне хочется хвастаться более достойными вещами.
— Это какими? — задирает она головку.
— Например, пятерками, что я получу за первую учебную неделю. Кстати, ты прочитала всю заданную литературу на лето? — перехожу в наступление. — Сегодня вечером мы с мамой с радостью послушали бы твой пересказ «Онегина». Мама уже дома? Сейчас ей скажу…
Она сразу пятится, улыбка пропала, взгляд затравленный.
— Сегодня не могу, у меня стрим через пятнадцать минут. Так что, братец, прости. В другой раз.
И малыха улепетывает, сверкая пятками. Победоносная ухмылка сама собой возникает на моих губах. Да, скатиться до похабщика Чугуна для меня низко. Но если ты — адепт совершенства, достичь абсолютного преимущества над двенадцатилетней девочкой не проблема.
Приходит смс от Анфисы. Княжна зовет в «Зарницу».
«…Алесю уже позвала, она придет» — заканчивается сообщение.
Похвально, княжна, что в прошлый раз услышала меня насчет барышни. Но думаю, придет не только Алеся. Еще и Лиза Бесонова.
Ох, чувствую, ждет меня нешуточный цветник. Но сходить стоит — связи с обществом, будь они не ладны. Да и хоть развеюсь после тяжелого переговорного дня.
Глава 4 — Вечерок
Луна выглядывает из-за черных туч и отражается в блестящем капоте «Майбаха». Я стою уже минут пятнадцать у ворот резиденции Волконских, а Анфисы всё нет и нет.
Рррр…женщины.
Потому-то Фалгор Феникс никогда не женился. Пока ждешь наряжающуюся супругу, пропустишь все войны. А вообще, у меня обет безбрачия. Я давал его павшему другу Джигану, Префекту Белых ангелов. Хотя, опять же, срок целибата давно прошел. Полсотни лет назад Джигана смертельно ранил вождь зеленомордых. Держа на руках умирающего Префекта, я поклялся, что не будет у меня семьи, пока не опустошу Бумбу-бумбу, планету-цитадель зеленомордых.
Годы прошли, Бумба-бумба давно разбомблена, но у меня еще полсотни разных обетов. Множество взваленных на себя клятв. Про безбрачие ни в одном из них больше не говорится. А вот гусей есть мне категорически нельзя. Вовсе не из-за клятвы, а чтобы сохранить честное лицо. Однажды гогот дикой стаи предупредил о засаде врага. Могло полечь очень много народу, и его полегло, кстати, но только на стороне противника. Мы сами обошлись без потерь, прошли по саму краю лезвия и одержали бескровную победу. На радостях я сдуру брякнул, что больше не вкушу гусятины. Гулявший рядом хронист тут же это записал. Вскоре хроника «Как гуси Фениксов спасли» разлетелась по всем аристократическим салонам Постимпериуса. Многих безумно впечатлила эта история. Знаменитости раздули шумиху, драматурги раскрутили рядовую битву до целого героического эпоса. Дальше — безумнее. Поэты слагали стихи в честь гусей, актеры наряжались на сценах в невзрачных серых птиц и ярких золотых легионеров. Мои необдуманные слова о гусятине декларировали во всех театрах. У дам появилась мода заводить ручного гуся и всюду водить птицу на поводке. Неудивительно, что позже, на званых обедах, когда на столе резали жареную птицу, меня одного обламывали со словами: «Золотой лорд, конечно-конечно, вам не предлагаем. Мы помним и чтим ваш великий обет».