– Во-во, теперь и вам досталось, – засмеялся Зверобой. – Представляешь, поднимается хвост, я сразу понял, спрыгнул на землю, а эти зеваки еще веткой пырнуть хотели для хохмы, ну и получили свое.
– Но если бы не мы, то пришлось бы выкинуть всю соль. Мы заслонили собой ценнейший продукт, – хватаясь за живот, сказал Следопыт.
– Нет, вы бежали, как трусы, только один воин рискнул жизнью, раскинувши шкуру оленя, закрыл ею и собой соль.
– Но первый удар отразили мы.
Ржачка не прекращалась до глубокой ночи. Надорвав животы, уже собрались расходиться, только улеглись, как появился не запылился, нет, скорее, запылился Донжуан. Он предстал пред нами, как новорожденный, без одежды, весь исцарапан, не было живого места на теле. Немного отдышавшись, он продолжил смехопанораму.
– Покутил в этом селе пару дней после вашего отъезда, мне подсказал один воин, увижу – морду набью, что в соседнем селении совсем не осталось воинов, погибли, сражаясь с северным монстром, – начал свой рассказ Донжуан.
– Ну я, конечно, туда, и правда одни девицы. Вот гульнул так гульнул, разрывали на части. И вдруг вернулись мужья, они это время мамонта тянули. Чуть ноги успел унести, даже одеться не успел, гнались за мной с полдня. Тогда, видя, что не уйти от возмездия, прыгнул вбок, в малинник с крапивой. Правда не подрассчитал, малинник с крапивой оказался семечками, а вот дальше рос ежевичник, и я, держа хозяйство в руках, шагов сто ломился, затем залег. Преследователи постояли, посвистели, но за мной не полезли, – весело закончил свой рассказ Донжуан.
–А обойти они не могли?
– Не-а, я лежал в центре, да и не видели, в каком месте я залег.
– Хорошо, женилку не оторвал. Будет, за что повесить тебя в следующий раз, – уколол Следопыт.
– Пролежав так до ночи, стал выбираться, забежал я в состоянии аффекта, адреналин, во! Боли не чувствовал, а вот назад это был сущий кошмар. Кое-как раздвигая ветки зарослей, я метр за метром почти до утра выбирался. Пришел в селенье, подождал до ночи. У вас здесь такой шум, думал, что гулянка какая-то или воины ищут меня, куда мне голому, замерз совсем, а что у вас здесь приключилось, а?
– Нет, только не сейчас, завтра, а то меня точно лихорадка убьет, если не от болезни, так от смеха, – попросился я, держась за живот.
К утру, принеся медвежью шкуру, всеми усилиями размяли, отскоблили и пошили новую одежду для Донжуана, правда, ноги и руки его были похожи на деревья, где медведь точит когти, разодраны, покрылись сплошной кровавой коркой.
Еще погостив пару дней, ждали, пока я наберусь сил. Да и Донжуан залечит тело, ноги сильно опухли. Волхв прознал о проделках, в мазь добавил какую-то траву, отчего ноги и руки Донжуана стали зеленые-зеленые, а женилка и задница ярко-синие.
Отъезд. В глазах грусть, пока из шалаша не появился Донжуан, смех прошелся по толпе. Расставание сразу пошло веселей, все друг друга благодарили, мы за гостеприимство, за металл и соль. Они также за соль и металл, только перекованный.
Но больше всех внимания заслужил Донжуан, он как ни в чем не бывало расхаживал зеленым человечком, иногда в шутку пугал маленьких детей. Старомир лично пожал ему руку и шепнул на ухо:
– За всю двухсотлетнюю свою жизнь я не видел такого весельчака. Значит, человечество оживает, и злые дикарские манеры исчезают. Когда человек смеется, жизнь продолжается. Спасибо тебе огромное, – и поклонился в пояс.
Донжуан, растроганный вниманием старца, отвесил поклон до земли, оголив свой зад публике, да и не только зад. Шкуры у него были пошиты юбкой, а он привык к штанам, толпа рявкнула дружным смехом, увидев синий зад. Ничего не понимая, повернулся и отвесил поклон всей братии, готовясь произнести речь, но, видя неумолкающий смех толпы, понял, повернулся к старцу. Он лежал на земле, чуть дыша, заходясь от смеха.
За околицей Донжуан, как будто споткнувшись за корягу, снова показал свой зад, и снова взревела толпа. Уже обоз скрылся за лесом, но рогот в селении не умолкал.
Дорога домой.
На веселой ноте мы шли третий день, Спас вез уже сам. Шел быстрым шагом, рядом бежал тигр. Так проводил он нас до широкого поля, что-то прорычав, лизнув в морду зубра, повернул назад. Бык постоял немного, заревел что есть сил и рысцой побежал вперед, так расстались закадычные друзья, как-то грустно стало на душе. Все, от селения остались одни воспоминания да полная повозка стратегического запаса. Еще несколько дней было спокойно. И вот в один солнечный хороший денек (а может, и не хороший) появились преследователи, стая волков шла по пятам, внаглую подходя на расстояние выстрела стрелы. Двоих убили, но стрелы не вернуть, а идти далеко, надо что-то придумать, дать бой, силы неравны. Ночью волки, атаковав нас, наткнулись на проволоку, больше лезть не хотели. Днем, окружив кольцом, сопровождали нас. Когда отстрелили еще с пяток, их меньше не стало, Спас стал очень нервный, ревел через каждых пять минут, что в свою очередь раздражало волков, собирая всех со всей округи.