«Вот и все», – пронеслось в мозгу, челюсти монстра ложились на горло. Не-е-е-е, еще живем! Напарник, пришедши в себя, вылез из-под «телохранителя», сел верхом и удар за ударом короткого ножа вымещал злость на испустившем дух враге. И в это время подбежала вторая пара воинов, завалив своего противника.
Все остались целы, если не считать сильного ушиба плеча и опухшей кисти Мастера.
Подойдя к горке увидели, что в траве лежала без сознания девочка лет четырнадцати. Сбрызнули водой (это они поспешили), ожила и, не раздумывая, куснула руку воина, затем шмыгнула под ноги, свалила его, снова укусила за попу. Бить, конечно, ее никто не хотел, за что и поплатились. Пока хватали ее руками, она извивалась, как уж на сковородке, нанесла каждому по доброму десятку укусов (хорошо, не ядовита). Дед забыл про боль, наблюдая за этой сценой. Один воин изловчился, подцепил девчонку за ногу и поднял над землей, торжествуя от победы, девчонка, долго не думая, схватившись рукой за его пояс, подтянулась к торсу обидчика и укусила… Воин взревел не хуже дикого, уронив смуглянку на камни, отскочил как ошпаренный, держась обеими руками за промежность.
Уже было заполночь, как раздался взрыв смеха.
Падая на камни, она стукнулась головой и немного обмякла, чем и воспользовались воины, заложив руки за спину, связали, привязали к телеге и привели в село. По дороге веревки приходилось менять каждую ночь. Дикарка умудрялась руки продеть под зад и перенести их вперед, хотя вязали по самые локти, затем разгрызала острыми зубками кожаные ремни. Да и воин писал всю дорогу кровью, но боевые раны показать отказался наотрез.
Я думал, что весь совет на этом и закончится. Поговорили, поржали на славу и по домам, ан нет.
Поднявшись с камня, Светлич, взявши посох, вышел на средину.
– Мы все слушали грустные и веселые события, значит, мир живой, это хорошо.
Обвел всех взглядом. Выдержал паузу.
– Из всего сказанного здесь возник, я полагаю, один очень важный вопрос, и думаю, со мной все согласятся.
Пауза. Набрав полную грудь воздуха, продолжил.
– Нет, это не кучка диких людей, они просто остатки зверья, опасности не вижу. Хотя ворвись в село, когда воины на охоте, хорошего мало. Главное сейчас это Северное племя.
По собранию прокатился ропот. Все переглядывались, не понимая, племя как племя.
– Это наше будущее. Новая кровь. Нам нужны эти люди, как и мы им. Но мы находимся в лучшем положении, нас в десять раз больше, меньше морозы, нет огромных хищников. Донжуан.
– Да, старейшина.
– Я специально оставил твой рассказ на потом. Расскажи, как живут в тех племенах, ведь ты был с ними дольше всех и очень близко к народу, особенно к женской половине.
По кругу прошелся смешок. Донжуан рассказал все без утайки, даже как продирался голый через ежевичник, веселое настроение всем, и сон как рукой сняло.
– А теперь скажи, сколько воинов ты видел.
– В первом селении, куда прибыли, десятка два наберется, а во втором девять, остальные дети и женщины, – расплылся в улыбке вояка.
– Вот. Смогут ли они пережить зиму?
– Думаю, да, уже семнадцать лет выживают. К тому же, саблезубый тигр надежнее оравы воинов. Еще старейшина из другого селенья говорил, что их мамонта при хорошей засолке хватит на всю зиму, если разбавлять периодически свежим мясом.
– Вся проблема, что выживают. Почему они не объединятся? – спросил волхв.
– Вторым селом правит довольно молодой волхв, немного амбициозный, не хочет терять влияние, быть всегда первым, и с мудростью старейшин ему не тягаться.
– Это вторая проблема, – добавил Светлич. – Поодиночке им худо, а если зверь еще придет. Мы за зиму по воину теряем, а когда не было ножей и стрел, хоронили намного больше.