– Я почему-то уверен, что полетишь, – серьезно произнес он. – Видели твою Софью.
– Кого? Где? Тьфу ты, опять шутишь.
– На берегу широкой реки, где ты и говорил, на повороте.
– Великан и сейчас там стоит?
– Не великан, а великанша, – поправил Донжуан. – Вся в белом платье, переливаясь в лунном свете. Тока, видно, не одна она, кажись, две головы. К утру исчезает, ночью вновь появляется. Два дня ночевали, первый на своем берегу, пока готовили переправу, я сбегал туда, страшно – жуть, но ничего не нашел, второй день на нашем, тьфу, на вашем. Запутался вконец.
– Ладно, попожжа разберешься, дальше что?
– Что-что, ничего, две ночи появлялась.
– Надо деду рассказать, может, отпустит.
– Э-э, да ты еще за деда прячешься, вояка. Во передохнем, отъедимся на ваших харчах, возьмем Спаса и съездим к моему народу. Знаешь, я, кажется, женился.
– Конечно, да, хорошо, – я не знал, как ответить после его издевки про деда, хотя радость переполняла всю душу.
– Да че ты, в самом деле, сжался? Хочешь прыгать – прыгай. Успеешь, повзрослеешь и душой, не только телом, дай срок, не торопись с этим. Думаешь, раз назвали воином, значит, приговор баловству и детству? Как бы не так. Я и сейчас не против побеситься, – уловил мою растерянность Донжуан.
Я обнял Донжуана и прошептал на ухо «спасибо». На пороге гончарни Донжуан застыл, как изваяние.
– Вот это да!
– Это Эврика сама сделала, всю посуду, что видишь, – с гордостью объявил я.
– Не-е, не то говоришь! Посмотри, какая дева, писаной красы!
С этими словами он подошел к Эврике, взял за руку и, преклонив колено, поцеловал ее. Затем выпрямился и, не отпуская руки, повернул деву, как волчок. Она не противилась, словно под гипнозом.
– Ай-яй, конечно, сама ж выросла и везде где надо. Слепила себя, ни дать не взять, по образу и подобию божьему.
– Бросьте вы, дядько, – отдернув руку, раскрасневшись, отбежала в сторону.
– То-то, дядько, – вздохнул он. – Где мои семнадцать лет? Ладно, показывай, что сотворили.
Прошелся вдоль полок с посудой, на них стояло множество разнообразной посуды от маленьких кружечек до огромных котлов.
– Подари вот эту, век буду вспоминать, когда брагу наливать, – в рифму произнес просьбу, держа в руках литровый кубок. – Сколько ж в нее влезет! Как удобно, маханул разочек, и пустой бурдючочек.
– Берите, дядь… Извините, не припомню вашего имени.
– Донжуаном меня кличут, о, распрекраснейшая дева, очей очарование.
– Харэ тебе в краску вгонять местное население, вроде как и женатый, – послышалось сзади.
– Поспешил я с этим, однако, поспешил. Хи-хи. – в ответ усмехнулся бродяга.
– Зверобой, привет! И ты здесь! – воскликнул я.
– А где мне быть? Погостил и годе, чай, пора и совесть иметь. Отпусти, медведь, на севере выжил, так дома задавят. На девок силу прибереги.
– Во-во, и я говорю, красну девицу запер в глиняном доме, и сам не гам, и другому не дам.
– Уважаемые дядьки, приглашаю вас к нам в гости. Час уже поздний, а вы с дороги голодные, – с ударением на «дядьки» пригласила Эврика.
– Не сказал бы, что и сильно, но отказаться от такого приглашения грех, да и брага Мастера Сталь самая отменная, боюсь, скиснет без нас, – покручивая кружку в руках, произнес Донжуан.
– Пошли, ДЯДЬКА! – стукнул в плечо Зверобой.
– Пошли, ДЯДЬКА! – ответил тем же Донжуан.
Обнявшись за плечи, два закадычных друга прихватили и меня, с трудом протискиваясь в дверной проем, с роготом вывалились на улицу.
– И где ж вы такому научились, лепить глину, дома красивые рубить? Вас нельзя оставлять одних, – шутливым тоном, рассевшись за столом, спросил Донжуан.
– Подожди, я, кажись, догадываюсь, Архимед книгу научился листать.
– Листать и я смогу, вот понять, – уколол Зверобой.
– Это мои двойняшки денно и нощно разбирали ее и накопали, что имеем, – на пороге появился дед.
– Доброго здоровья, Мастер Сталь.
Воины по очереди поклонились и обняли деда.
– Присаживайтесь за стол. Внученька, ставь на стол мои любимые клецки. Такое северяне и не пробовали.
– Хозяюшка у вас – любо глянуть, а ночами занимаются, видно, не тем, – сыпал колкости Донжуан.
– Хватит, – повысив резко голос, сказал Мастер. – Тебе стращать молодежь, созреют – найдут себе, с кем гнездышко вить, – уже смеясь, закончил дед.
– В гости позвали, кружку подарили, а пить шо? Тока не говорите, что не варите брагу, – Донжуан глазом не моргнул, перевел тему.
– Каюсь, непорядок, Архимед, неси бурдючок, за печкой стоит.
– Да побольше, чтоб до утра хватило, нам спешить некуда, – добавил Зверобой.
Я чинно налил большой кувшин с длинным тонким горлышком и поставил на стол.