Оставшись один в новой кузнице, я сразу принялся за работу. Слова Акифа вдохновили меня, и впервые я почувствовал, что можно ковать оружие испытывая удовольствие. Я разжег печи, принес много холодной воды, выбрал подходящий по весу молот и принялся творить что – то новое.
С каждым ударом молота я вспоминал события, повергавшие меня в отчаяние, они словно тенью всплывали в моей голове. Удар за ударом помелькали события, прошедшие за полгода. Я понимал, что моя жизнь стала развиваться слишком стремительно. Было не ясно, хорошо это или плохо. Но я чувствовал, что отхожу словно от глубокого сна.
Капля за каплей падали с моего лба на наковальню, где создавалась моя новая жизнь, жизнь железного духом человека. Меня невозможно было остановить. Я разжигал печи все жарче, ударял молотом все сильнее, пока не создал все нужные детали доспеха. Окунув последнюю его часть в ледяную воду, я остановил работу.
Я чувствовал себя восторженно и одухотворенно. Мне хотелось выбежать и крикнуть на весь мир, что я чего-то стою…
Остывшие детали я отнес на деревянный стеллаж, где под грудой металлических пластин я увидел обгоревшую деревянную игрушку, некогда принадлежавшую какому - то ребенку.
Глава 9
Во все века и во всем мире, даже самые тяжелые события преодолевались верованием в чудо. У одних это чудо носило религиозный характер, а у других ничего необычного, кроме празднования сбора урожая, в котором была вся сила и вера людей.
Даже в самых отдаленных уголках нашего мира отмечают похожие праздники, на тот, что уже готовится в городе Проклятых. С утра в воздухе витает благоприятный аромат и слышны веселые голоса.
Я и не мог надеяться, что услышу тут что – то подобное. В других городах, где инквизиция не так жестока, а церковная власть хоть немного заботится о народе, подобные мероприятия проводятся каждый месяц. Народу вольно веселиться, устраивать игры. Города оживают от серой рутины.
За почти семь месяцев, что я угнетенно волочу здесь свое существование никто и не вспоминал о праздниках. Это первый случай. Что – то подсказывает мне, что стоит ждать от него самого страшного.
Прошло 3 недели, как мои гонцы отправились в путь, в надежде узнать, где чеканят монету с повернутым спиной распятием. Ни один из них так и не вернулся назад. Теперь я глубоко убежден, что эту тайну раскрыть мне просто не позволят.
Осталась неделя, до того, как Великий инквизитор обещал казнить меня за неисполнение своей работы.
Я уже смирился с этим и формально принял смерть. Трудно ей воспротивится, когда видишь ее по несколько раз за день. Повидал я много и меня особо не удивляет ничего в этом городе. Но недавно пришлось открыть для себя что – то новое.
Несколько дней назад была очередная казнь какого – то бедняги, что воспротивился запретом не менять свое белье по субботам. Конечно, странная традиция у бывших иноверцев, принявших нашу церковную благодать. Но более странно – это сжигание их за смену белья в субботу.
- Хотя, да, а на что они, собственно, рассчитывали, принимая веру, которой в этом городе заправляет больной ублюдок? – думал я. Они еще и не такое увидят. Думаю, что сбегу перед казнью. Но перед тем, рискну раскрыть тайну, о которой говорил охотник.
Я долго думал о том, что меня ждет рядом с молоденькой Агатой, посмотрит ли она вообще на меня как на мужчину. Несколько раз мне снилось, что мы сбегаем из этого города. Не знаю, скрытые мечты, врываются из подсознания в сон, или это наше будущее. Последние дни я избегал встречу с ней, потому что не знал как смотреть ей в глаза. Она видела меня на сквозь. Я убежден, что влюблен в нее. Иначе, как назвать это чувство, что никогда меня не посещало ранее? И если умирать, то только после ее отказа, а если сбегать, то только с ней.
Я собирался выйти и пройтись по улицам, но ко мне с самого утра зашел Сальвадор. После побега охотника мы сдружились с ним, вечерами встречались в таверне и обсуждали насущные проблемы за чарками крепких напитков. На трезвую голову невозможно переварить, все то, что происходит в этом городе. Чума набирает оборот. Задушенные сподвижники Великого инквизитора каждую ночь пополняют ряды на тот свет.
- Ты пойдешь на праздник Бенито, спрашивал меня Сальвадор. Вдруг это твой последний праздник.