– Ложь, ложь, сплошная гнусная ложь, – фыркнул Грили. – Это отца Флавия надо бы в море выбросить. Джона ведь рассказал Синоду об «Анимусе».
– А они палец о палец не ударили, – с отвращением добавил Прэтт. – Отец Флавий разве что стал чаще жертвы приносить. Вот вам и еретик.
– Точно, – согласился Джона, подходя к Пенелопе и ее сыну. – Наша единственная надежда – выбраться на Поверхность. Моя дочь показала, что это возможно, и теперь нам предстоит последовать за ней. Без вашей помощи мы колонию не спасем. Ну как, вы с нами?
Бейли с матерью переглянулись.
– Ма, послушай их. Вроде бы они не врут. Мне тоже стало трудно дышать – когда бегаю по складу или доставляю заказы в цеха. Да и у тебя кашель сделался хуже, ты сипишь, заметила?
Пенелопа постучала себя по груди.
– Боль жуткая. Врачи говорят, это просто аллергия на пыльцу усилилась, но их тоники не помогают.
– А вдруг дело не в аллергене? – спросил Бейли. – Вдруг это от нехватки воздуха?
– Тогда спаси нас Оракул, – ответила ему мать. – Ведь мы обречены.
Бейли обратился к повстанцам:
– Если станем помогать, то обещайте, что нам ничего не будет грозить. Моя мама… она ведь просто следовала правилам.
– Само собой, – заверила его Моди. – Клянусь жизнью.
– И Оракулом?
– И Оракулом, – подмигнула Моди, – и Святым Морем.
Кивнув, Бейли сжал руку матери. Оба вопросительно посмотрели на мятежников:
– Что от нас требуется?
Глава 8. Покинутая в ночи (коммандер Драккен)
Драккен ощутил, как неведомая сила затягивает его в мир сна.
Маяк засветился ярче обычного и понес его через весь корабль, сквозь обшивку судна прямиком в черную пустоту космоса. Драккен пылающим метеором пролетел сквозь вакуум и рухнул на землю другого мира. Дымкой поднялся со дна кратера, возвел мысленный барьер вокруг своего разума. Маяк пульсировал.
«Где это я?» – подумал Драккен.
Кругом, насколько хватало глаз, простиралась опаленная пустыня. Солнце черной жемчужиной поблескивало в зените. Края мира расплывались, словно он еще не до конца оформился, но при этом продолжал шириться, обретая четкость и новые детали. Вот посреди пустыни выросла гора с неровными склонами и уперлась пиком в обсидиановое небо. Что-то новенькое… Этот мир явно создавали носители – силой объединенных Маяками сознаний. Тут и сходились их умы, как на призрачном перекрестке. Мир стал видимым воплощением их нейронной связи.
Драккен не сразу сообразил, почему его сюда затянуло, но вот наконец почувствовал, ощущая это в каждой пульсации устройства на запястье: «Они реактивировали Маяки». Когда прочие носители укрылись в Первом ковчеге, их связь с Драккеном – к немалой злости последнего – прервалась. Потом еще и Ной вскрыл его маскировку, так что пришлось на ходу менять тщательно выстроенные планы.
Однако теперь все по-прежнему.
Драккен всем своим естеством ощущал силу восстановленной связи. Используя Маяк, поискал девчонку. Он знал, она где-то здесь, в мире сна, – лишь ей было под силу призвать его на этот перекресток. Ее связь с Маяком была мощнее, чем у остальных носителей – Аэро и Ищуньи, – вместе взятых.
«Майра… Майра… Майра…»
В поисках девчонки Драккен мысленно прощупывал мир снов… Ага, вот и ответ. Зловещим дымным облаком он понесся над черной пустыней – навстречу сигналу. Взлетел на горный склон и там увидел вмурованную в каменную толщу огромную золотистую дверь отмеченную символом Уробороса. Налетев на нее, Драккен отскочил, будто отброшенный древним заклятием.
«Девчонка воздвигла защиту от меня?!» – мысленно поразился он.
Драккен ощутил, как внутри вздымается жаркая волна ярости. Он вскроет эту дверь, найдет, как за нее проникнуть. При мысли о том, как он поживится энергией девчонки, у него даже потекли слюни. С тех пор как он последний раз входил в ее разум, прошло немало дней. Драккен собрал в сгусток всю свою мощь, привлек энергию из Маяка, от своего народа, от их горячих сердец и от корабля, от ядра реактора. Собрал все воедино и ударил.
Из Маяка вырвалось изумрудное пламя.
Чудовищный жар расплавил дверь: металл потек по склону золотистыми ручейками. В горе обнаружилась кабина лифта, а внутри – сжавшийся, дрожащий человечек.
– Меня бросили… – всхлипнула Майра. Слезы душили ее, она дрожала всем телом. Маяк у нее на руке мерцал неровным светом. – У нас был план… но Аэро и Ищунья сдались. Бежали из Первого ковчега через потайной ход. Ищунье плевать на других… а Аэро любит Рен больше, чем меня…
– Чего ты хотела, носитель? – глумливо рассмеялся Драккен. – Друзья снова бросили тебя, как и тогда – после Суда. Все тебя бросают.