~ ~ ~
Я скомкала бумажку в руках и тут же вновь разгладила ее.
— Нервничаешь? — спросил Билл.
— Нет.
Я действительно не переживала, пока вся моя аудитория не пропала, оставив только одного человека слушать мой тост. Даже, если бы я ослепла, то все равно видела бы Дэвида. Для меня он был, словно маяк, среди океана лиц.
— Поднимайся, — сказал мне Билл, указывая, что я должна встать.
Вокруг стало тихо, и я поднялась, оглядывая гостей. Глубоко вздохнув, я осторожно коснулась мочки уха.
— Моя речь будет кроткой и сладкой, как и наша невеста, — начала я. Посмотрев вниз на бумагу, я вновь подняла глаза. — Как вы узнаете, что вы повстречали того “единственного”? Может быть, ваши сердца изменят ритм и начнут биться в унисон, создавая свою уникальную симфонию? Или, может, вы увидите себя, — я сделала паузу, опустив взгляд на бокал шампанского в руке, — таким прекрасным и неотразимым в глазах другого человека? Или, возможно, любовь для вас станет чем-то осязаемым, чем-то, что другие могут видеть, но только вы можете коснуться?
Я взглянула на Билла, который ободряюще мне улыбнулся, и положила руку на спинку его стула.
— Я не думаю, что кто-то из вас может мне ответить, потому что для каждого это происходит по-разному. Люси и Эндрю призваны быть вместе. Нет других более совершенных людей, которые бы так подходили друг другу. Когда однажды ночью Люси призналась мне, что хочет провести остаток жизни с Эндрю, я ответила: “Фух, скажи мне то, чего я не знаю”. — Легкий смех прошелся по толпе гостей, и я подняла свой бокал. — Я люблю вас обоих и для меня большая честь быть частью сегодняшнего вечера. За вас!
Я рухнула на стул, смяв бумагу в руке. Это было не то, что я написала ранее, но мне было не трудно найти нужные слова. Они были в пределах досягаемости, прямо передо мной.
Глава 5
Реверанс от Люси и поклон Эндрю означали окончание их первого танца. Я сбежала в дом за столь необходимым мне перерывом, скрывшись в ванной комнате. Оставшись одна, полностью опустошенная, я впервые смогла свободно вздохнуть. Присутствие Дэвида настолько выбило меня из колеи, что, как ни странно, я почти почувствовала себя живой. Один лишь его взгляд разбудил во мне давно забытые эмоции, но одновременно и принес успокоение. Я чувствовала себя в безопасности, в своем собственном пузыре, как будто все становилось лучше, когда он был рядом.
Я вышла из ванной и почти влетела в каменную стену, что представляло собой тело Дэвида.
— Черт, прости, — пробормотала я, уклоняясь в последнюю секунду, но Дэвид встал на моем пути. Я нервно оглядела пустое фойе.
— Что это? — спросил он сердито. Дэвид окинул мое платье тяжелым взглядом.
— Что?
— Когда в последний раз ты ела?
— Сегодня днем, — самоуверенно ответила я. Дэвид впился глазами в мою руку, и я немедленно опустила ее. Хотя никто никогда не привлекал внимание к моей нервной привычке дергать мочку уха, казалось, что он видит меня насквозь, подмечая буквально все.
— Не играй со мной, Оливия. Почему ты так похудела?
— Я была занята, — ответила я, выпрямляясь.
— Это чушь. — Явно сдерживаясь, он коснулся моей руки. Я затаила дыхание, потому что ощущать его прикосновение, было, как чувствовать жидкое солнце, обволакивающее теплом мое тело. — Что с тобой происходит?
Я вздохнула. Мне хотелось вырвать руку, но он снова согревал меня изнутри, а я так устала от холода. Нет, мое тело не забыло, каково это чувствовать Дэвида Дилана.
— Не стоит волноваться об этом. Это не твоя проблема.
— Твою мать, это не так. Почему ты так поступаешь?
— Я не нарочно, — ответила я, защищаясь. — Я просто не могу, — я вздрогнула и задержала дыхание. — Я не могу есть, меня постоянно тошнит от еды.
— Я наблюдал за тобой. Ты изменилась. — Его тон смягчился, превращаясь в бархат, которым он словно оглаживал меня. — Скажи мне, в чем дело, и я все исправлю. Я сделаю все, что угодно.
Слабый аромат одеколона заполнил пространство между нами, мгновенно отбрасывая меня в прошлое, в котором я так легко могла затеряться в этом мужчине. Я вернулась в реальность.
— Нет, это невозможно. Ты не можешь внезапно появляться и все время все исправлять.
— В чем именно проблема? — настаивал Дэвид. Его голос стал жестким, в нем звучало предупреждение.