Дэвид только нахмурился.
В лифте я стряхнула невидимую пылинку с плеча. В закрытом пространстве напряжение смешалось с особым ароматом Дэвида. Было трудно забыть нашу волнительную поездку в лифте той ночью. Я вспомнила свою внутреннюю битву, осознавая, что в тот момент я могла все остановить. Но я не сделала этого. Я не сказала “нет”, я не сказала ничего. Я чувствовала вину за те мгновения чуть ли не больше, чем за все, что произошло далее.
Сейчас меня волновало, каким расслабленным выглядел Дэвид. Мне хотелось встряхнуть его, спросить, чего он хочет, почему он просто не может уйти из моей жизни. Мне одновременно хотелось накричать на него и поцеловать, сделать что угодно, чтобы разрушить эту прекрасную маску спокойствия.
А затем двери распахнулись, и я сделала единственный логически возможный поступок и вышла из лифта. Мы пересекли фойе и повернули на Адамса, словно совершали такие прогулки каждый вечер.
— Расслабься, Оливия.
— Что?
— Расслабься. Твои плечи практически прижимаются к ушам. Мы просто гуляем.
Я глубоко вздохнула, выдохнула и постаралась расслабить плечи. Дэвид был прав; мои руки были сжаты в кулаки, и я чувствовала напряжение в шее.
— Прости. Я просто… напряжена.
— Я могу помочь. В чем дело?
— Разные вещи, глупые вещи.
— Например? Работа? Дом?
— Прежде всего, дом. Так много нужно сделать, и, кажется, что все это происходит слишком быстро.
— В каком смысле быстро?
— Ты действительно хочешь знать?
Он кивнул, опустив руки в карманы.
— Да.
— Покупка дома — это обязательство. Из-за того, что он символизирует, Билл придает очень большое значение этому.
— А что он символизирует?
— Наше будущее. Это то, чего он ждал. Ждал, чтобы начать строить нашу жизнь, и вот, наконец, Билл в этой исходной точке. Это огромное давление. Я чувствую обратное — как будто все это внезапно свалилось на меня. В одну минуту мне двадцать два и я закончила колледж, и, вдруг, мне почти тридцать и я должна быть этим другим человеком. Зрелой женщиной, женой, домовладелицей, матерью.
— Матерью? — выпалил Дэвид.
— Однажды. Разве не по этой причине люди переезжают в пригород?
— Ты… — Он остановился, сглотнув. — Ты изменила свое решение?
Я обхватила себя руками, пока мы ждали, чтобы пересечь улицу. Сказать “да” означало бы самое худшее, означало признать, что я связана не с тем человеком.
— Я встретила Билла сразу после колледжа, — начала я осторожно. — Я была так молода. Я имею в виду, я не знаю, рано ли выходить замуж в двадцать пять лет, но, вполне возможно, что это так.
Когда я подняла глаза, холодное выражение, которое постоянно было на лице Дэвида, испарилось.
— Что? — спросила я.
— Я имел в виду… — Дэвид снова остановился. Его голос был обрывистый, словно его горло сжалось. — Я имел в виду решение касательно дома.
— О, — я глубоко вздохнула, осознавая, что краска смущения ползет по моей шее. — Нет. Сначала я сомневалась в переезде из города. Может быть, я все еще сомневаюсь. Но это не касается конкретно дома.
Дэвид резко выдернул руку из кармана и дернул меня назад, стоило мне сойти с тротуара.
— Разве ты не видишь, что едет машина? — отчитал он меня.
Мы вместе посмотрели на его ладонь на моей руке и Дэвид мгновенно убрал ее.
— Продолжай.
Я снова вздохнула.
— Боюсь наскучить тебе. Это все не имеет значения.
— Ты сказала, что дело не в доме. Тогда в чем?
Как только я показательно посмотрела из стороны в сторону, проверив движение на улице, мы продолжили движение.
— Полагаю, я просто не знаю, когда все произошло. Я не помню, как выбирала это. Я знала, что, в конце концов, этот момент настанет и мне придется погрузиться в мою новую жизнь, но я думала, что буду готова.
— Ты продолжаешь утверждать, что вы вдвоём начинаете ваше будущее. Это не начало вашего будущего. Это уже происходит. Сейчас ты готовишься вступить в его будущее.
— Когда ты говоришь вещи подобные этим, я не могу поручиться, то ли ты говоришь искренне, то ли просто привык кормить людей всякой чепухой.
Дэвид рассмеялся, но улыбка быстро сошла с его лица.
— Если бы я нашел тебя первым, не было бы никакого выбора. Когда я посмотрел в твои глаза там, в театре…
— Дэвид, — тихо предупредила я, рассматривая лица прохожих. Его слова с силой ударили по мне, просеивая сквозь меня океан вины и неверия. Если он закончит свое предложение… если я позволю себе поверить ему даже на краткий миг… Я знаю, что я паду быстро и болезненно под действием его чар. — Не говори мне этого. Оставь эти слова для своих девушек.
— Ты не должна принимать того, чего ты не хочешь, — сказал он мне.
— Нет, должна, — решительно ответила я. — Мы предложили цену. У них нет причин отклонить наше предложение. В любом случае, я хочу этого. Я просто сказала, что не совсем готова.
— Это просто деньги. Не позволяй этому стать препятствием для тебя. Если ты не можешь, если ты не хочешь…
— Я хочу, — огрызнулась я.
Турист с камерой, направленной вверх, на мгновение разделил нас. Я окинула взглядом город вокруг нас и задавалась вопросом, почему Дэвид просто не оставил меня здесь на тротуаре. Вздохнув, я посмотрела на него в сумерках, опускающихся на город, заметив, насколько мощно он смотрелся на фоне стальных зданий. Словно, стоило мужчине щелкнуть пальцами, как Чикаго поклониться ему в ноги и исполнит любое его желание.
— О чем ты думаешь? — спросил Дэвид обезоруживающе нежным тоном.
— О том, что город выглядит по-разному в зависимости от того, с кем я смотрю на него.
Он с легкостью кивнул, как будто та же мысль пришла и ему в голову.
— Все вещи я вижу по-разному, — продолжила я. — Например, с тобой, я обращаю больше внимания на детали зданий — текстуру, цвета, как люди стоят в окружении всех этих строений. Их отражения совершенно разные.
— Отражения? — задумчиво переспросил он.
— Да. — Я смотрела, как наши с Дэвидом тела искажаются, меняются в окнах пустого банка. — Посмотри, там ты, — пояснила я тихо. — Вот как они отличаются.
Я хотела спросить его, почему он пошел со мной, хотя сказал, что больше не прикоснется ко мне. Разве Дэвид не понимал, что между нами не может быть ничего, кроме того, что было той ночью? Стремительной и мощной силы страсти и ненасытного голода.
Не сбившись с шага и все также глядя вперед, Дэвид коснулся меня.
— Расслабься, — приказал он.
Мои мышцы смягчились под его рукой. Он убрал ее, только когда напряжение покинуло мои плечи, но тепло, там, где Дэвид меня касался, осталось.
— Очевидно, мне нужен отпуск, — пошутила я.
— Куда бы ты поехала?
— Я не серьезно.
— Но почему нет?
Я поморщилась.
— Ты никогда не путешествовала? Всем нравится отдыхать.
— Только не Биллу.
— Я помню. И что?
— Так что, возможно, мне тоже не нравится.
— Это невозможно.
— Отпуск, как правило, идеализируют. Это становится навязчивой идеей в вашем мозгу. Вы собираетесь объедаться и жариться на солнышке, забывая, что у вас есть реальная жизнь. Вы собираетесь наслаждаться сладкой любовью — может быть, на пляже, может быть, под звездами или при свечах. Но этого не происходит. Ваш рейс задерживается. Вы проводите следующие три дня в состоянии синдрома смены часовых поясов. Вы никогда не забудете, как жарит солнце на местных пляжах. Вы едите слишком много и уже не можете застегнуть верхнюю пуговку на ваших джинсах.
Дэвид усмехнулся.
— Со мной этого никогда не происходило.
— Я никак не могу не беспокоиться о работе, как бы ни старалась. Я всегда думаю о том, что отпуск отбрасывает меня назад. И тоже с Биллом. Мы предприняли с ним одну единственную поездку, во время которой он взял с собой бумаги и занимался ими по нескольку часов в день, потому что по-другому было никак. А я проверяла свою электронную почту, потому что боялась пропустить что-то важное. Потому что жизнь продолжается и без меня.