Кивнув, я отвернулась.
— Что насчет Марии? — спросила я в темноту кухни.
Дэвид разразился коротким смешком.
— Ты думаешь, я играю в игры, Оливия? Я не хочу Дани, не хочу Марию, я хочу тебя. Я никогда не просил бы тебя уйти от мужа, если бы не был готов к последствиям. Я не просто готов, я умру за тебя.
Я недоверчиво покачала головой.
— Почему? Я не понимаю почему.
— Что почему?
— Почему я? — прошептала я. — Что делает меня особенной? Ты можешь получить любую.
Лицо Дэвида потемнело. Он сжал руками мой подбородок и посмотрел мне прямо в глаза.
— Как ты можешь говорить так? — печально спросил Дэвид. Вздохнув, он отвел глаза, осмотревшись, а затем снова посмотрел на меня. — У меня никогда не было проблем с женщинами — это правда. Но я знал уже по первому поцелую, что чего-то не хватает. Я никогда не терял надежду, что где-то там меня ждет моя женщина. Я понял это в тот момент, когда наши глаза встретились. — Он замолчал и обвел пальцами мои скулы. — После нашей первой ночи мне не нужно было других доказательств. И если сейчас ты не понимаешь этого, то поймешь со временем.
Слезы текли по моим щекам и не только от серьезной торжественности его слов, но и потому что они отражали мои собственные мысли. Как долго я в тайне желала, чтобы Билл заставил меня раскрыться и научил, что значить любить? Я все еще наивно полагала, что у него получится однажды. Но неужели нужно было ждать так долго?
— Так ты хочешь, чтобы я оставила его? — снова спросила я.
Дэвид смахнул прядку с моего лба.
— Это все, чего я желаю. Но больше всего я хочу, чтобы ты сама захотела этого. Я хочу, чтобы ты осознала, что он не подходит тебе, и что ты заслуживаешь, чтобы тебя любили со всей страстью. И если мне повезет, то ты выберешь меня. Ты говорила, что принадлежишь мне. И я знаю, что именно это ты имела в виду.
Я поморщилась, и еще больше слез полилось из моих глаз. Даже если я уйду от Билла, смогу ли я позволить себе любить Дэвида так, как ему нужно? Заслужил ли он женщину настолько холодную, как я? Будет ли ему достаточно просто любить меня? Я изучала лицо Дэвида. Его глаза всегда были моим убежищем; казалось, они видели то, что было недоступно мне.
Мое сердце забилось чаще, когда я осознала, что смогу одарить Дэвида той любовью, в которой он нуждался. Без границ. Без контроля. Я хотела поделиться с ним, но это пугало меня даже больше, чем оставить позади мою прошлую жизнь. Я могла пропасть в этих божественных карих глазах и никогда не найти дороги назад.
Дэвид вытер слезы с моего лица, а затем наклонился, чтобы запечатлеть короткий поцелуй на моих сжатых губах.
— Поговори со мной. Это не сработает, если ты не будешь честной.
Я ненавидела себя, когда произнесла:
— У меня обязательства перед Биллом.
Прищурившись, Дэвид опустил руки на бедра.
— Я понимаю. Поверь мне, эти мысли беспокоили меня не одну ночь. Но мы не можем просто так все бросить.
— Думаешь, я не знаю? — воскликнула я. — Разве ты не понимаешь, что я чувствовала это с самого начала? Что ты хочешь услышать? Что я твоя, что мое сердце принадлежит тебе? Ты все решил для себя! Но что делать мне? Я связана обязательствами!
— Так жить нельзя! — закричал Дэвид в ответ. — Это несправедливо по отношению к любому из вас! Прошлый месяц показал, какая жизнь ожидает вашу семью в будущем. Такой жизни ты желаешь?
Я тяжело покачала головой.
— Тогда прими решение.
— Никто не поймет.
— Так вот о чем идет речь? Что подумают другие?
— Нет. — Всхлипнула я. — И да. Я не знаю. Я больше не знаю, что правильно.
— Я никому не позволю обидеть тебя, — ответил Дэвид. — Прими решение, и мы будем вместе отвечать за последствия. Я буду твоим щитом.
— Дэвид, я… как я могу? Как я могу бросить Билла, после всего, что я сделала? После того, как он поддерживал меня?
— То, что между нами важнее всего этого. Ты когда-нибудь чувствовала нечто подобное?
Мне всегда требовались все мои силы, чтобы противостоять притяжению между нами. Я не понимала, как Дэвид узнал об этом, но у меня никогда не было ничего такого ни с Биллом, ни с кем-нибудь еще.
— Мне нужно время, — пискнула я.
— Нет. Я больше не дам тебе времени.
Почувствовав тошноту, я обхватила рукой живот.
— Что?
— Я сказал нет. Я не буду ждать. Вся эта ситуация убивает меня. Я люблю тебя и ты либо любишь меня, либо нет. Но, пожалуйста, избавь меня от страданий, — взмолился Дэвид. Он провел руками по лицу и запустил их в волосы. — Ты должна принять решение.
— Я… Я не могу, — произнесла я, запинаясь. — Прошу, не заставляй меня.
— Ты должна решить! — Его низкий голос эхом отразился от стен. На шее Дэвида забилась жилка, а его лицо покраснело от ярости. — Разве ты не понимаешь, что в этом все дело? Я или он. Покончим с этим, сейчас.
Я вжалась в стул.
— Нет, пожалуйста, просто дай мне немного времени.
— Я дал тебе достаточно времени. — Дэвид сделал шаг ко мне и сжал руками мое лицо. — Я люблю тебя, — искренне признался он, — но твое нежелание что-либо решать разрушает нас обоих. Закончи это. Если ты этого не сделаешь, тогда я решу все сам. И если я выйду в эту дверь, все и правда будет кончено. — Я застонала, а Дэвид по-прежнему смотрел мне прямо в глаза, а затем нежно поцеловал в губы. — Моя сладкая, — бормотал он, между легкими поцелуями. — Скажи только слово, и я положу к твоим ногам весь мир.
Мой подбородок задрожал в его руках. Я моргала, а по моим щекам вновь струились слезы. Весь мир? Но я хотела только одного. Я хотела Дэвида, всего, целиком и полностью. Каким-то непостижимым образом, он был единственным, что когда-либо чувствовалось абсолютным в моей жизни.
— Дэвид, — прошептала я.
Уголок его рта дернулся. Я любила эти губы. Я любила сексуальную линию его подбородка. Я любила чувственность его почти золотистых глаз. Я любила его и хотела провести вечность, доказывая ему это.
Но слова не шли; они увязли у меня во рту, застряли в горле. Я сглотнула их вместе с твердым, болезненным комком. Произнести их означало разбить сердце, разорвать обязательства, разрушить жизнь. Я не выбирала между Биллом и Дэвидом. Я выбирала между Биллом и собой.
Дэвида вглядывался в мои глаза, и я видела, как надежда покидает его.
— Это он? — спросил Дэвид.
Мужчина опустил руки и отступил. Мои колени подкосились и я, сломленная и рыдающая, осела на пол. Как я могла угодить всем? Как получилось, что я стала источником такого беспросветного отчаяния?
Дэвид шагнул прочь, открыл дверь, и, не глядя на меня, бросил через плечо:
— Ты можешь забрать дом.
Я подавила рыдание.
— Нет! — закричала я, но мой крик был приглушен хлопком двери.
Первый раз, когда я увидела Дэвида — это был словно разряд тока. Наши глаза встретились в том залитом светом вестибюле, и, казалось, словно небеса улыбнулись мне. Что это было за чувство? Было ли это вожделение? Была ли это любовь? Или ничего? Или все?
Разваливаясь на части на кухонном полу, я осознала, что потерять Дэвида означает потерять себя. Жизнь без него — мучительные месяцы, которые я провела, соскальзывая вниз — это вообще не жизнь.
И тогда я поняла, что это за чувство.
Я вскочила на ноги и распахнула дверь. Я побежала за Дэвидом под дождь и изо всех сил закричала:
— Это ты!
Он остановился. Его плечи напряглись, но Дэвид словно застыл, когда небеса разверзлись над нами.
Мой голос отчетливо звучал сквозь шум дождя.
— Конечно, это ты. Ты мой дом.
Спустя несколько мгновений, показавшихся мне вечностью, Дэвид медленно развернулся. Боль отразилась на его лице. На один душераздирающий момент я подумала, что опоздала. Но вот он двинулся ко мне и я побежала. Стоило Дэвиду распахнуть руки, как я бросилась в его объятья. Я была дома.