Хотя, прежде чем я смола глубже уйти в свои воспоминания, Одри машет людям позади нас. Кайл и Чейз идут в нашу сторону.
Я оцениваю левую руку Чейза, в то время как он хватает стул. По словам Кайла, Чейз вчера открыто порезал свое предплечье, пытаясь доказать, что лезвие ножа необходимо наточить. Поскольку, лезвие было достаточно острым, я надеюсь увидеть результаты глупости Чейза, и тогда потенциально смогу вычеркнуть его из списка подозреваемых.
Хотя Чейз один из тех людей, которым всегда тепло и поэтому он почти всегда носит короткие рукава, сегодня он оделся необычно. Сегодня рубашка покрывает любые признаки травмы. Удобно. Я делаю заметку, размышляя о нестабильности ситуации, если окажется, что Чейз — это Х, а Кайл − его сосед по комнате, то есть вероятность, что он работает на врага.
− Одри заставила тебя примерить сотню платьев? − спрашивает Кайл.
− Одиннадцать.
Он хватает картофель фри.
− И ты все еще дружишь с ней после такого?
Я толкаю его локтем, он толкает в ответ, и я временно забываю обо всем остальном.
Девять часов спустя мое хорошее настроение от покупок платья официально испарилось. Я бы хотела пнуть кого-то, поскольку мне нужно работать.
Вся информация по делу, которую мне дала Фитцпатрик была на флешке, как и обещано, включая информацию о том, где получить все, что мне необходимо. Все распланировано вплоть до того, что я должна носить. Мне нужно только спустить курок, так сказать. Даже обезьяна может сделать мою работу. Это оскорбление для всех моих тренировок.
От этого хочется просто кричать. Не то, чтобы я не смогла пройти их тест, но это уже слишком. Какой смысл в том, чтобы научить меня быть независимым агентом, если на самом деле мне не позволено показывать хоть какую-то независимость, когда я наконец-то на задании?
Нахмурившись, я включаю свой ноутбук. Это был вопрос для Софии. Предыдущая София — я − не задавалась бы вопросом о приказе или поручении вроде этого. Я в злости зарываюсь руками в волосы до того, как вспоминаю, что ношу парик и что я почти оторвала его. Отлично.
В последнее время мне в голову все больше и больше приходят мысли Софии, начиная с решения не использовать больше АнХлор. Я усугубила ситуацию в тысячу раз с решением не доложить о Кайле, и никто даже не знает об этом. Если бы они узнали, то подозреваю, что простой тест, подобный этому, был бы не единственным, что мне бы дали.
Слишком поздно что-либо предпринимать сейчас. Я приняла решение и буду придерживаться его. И даже сделаю их дурацкий тест, не прибегая к крику.
Я ставлю ноутбук в правильном направлении, затем иду до тех пор, пока не попадаю в поле зрения камеры. Угол не совсем верный, так что я настраиваю его, проверяю еще раз, затем жду. Свет выключен. Шторы закрыты. В номере темно.
Движение Бостона приглушено через закрытое окно, но иногда голоса доносятся внутри из зала. Стены отеля тонкие как бумага. Я презираю этот факт, ведь из-за этого мне сложнее сделать то, что я должна. Значит все должно быть сделано по-тихому.
И я все еще жду. Основываясь на информации, которую мне дали, я знаю, что это может занять некоторое время. Моя цель − путешествующий алкоголик. Его проблемы с ОКР9 заставляют бояться спать в кровати гостиницы, поэтому он пьет по вечерам, чтобы побороть беспокойство. Он будет в баре до тех пор, пока достаточно не напьется, чтобы валиться с ног.
Я действительно надеюсь, что он не попытается подцепить кого-то. Мое подсознание уверяет, что он предан своей третьей жене, но она же третья. Как он может быть предан кому-либо? С первой женой он развелся. Вторую жену убил. И я должна поверить, что он безумно влюблен в счастливое число три и не изменял ей?
Закатив глаза, проверяю свое снаряжение, чтобы чем-то занять себя. Думаю, даже у террористов могут быть слабые места, верно? Могу поспорить, что Гитлер любил свою собаку или что-то еще.
Я переписываюсь с Одри, пока время ползет к полуночи. Она отказалась от ночного безумства, чтобы уютно устроиться с книгами, которые она купила. Что касается меня, предполагается, что моя дорогая «тетя Кейт» желает меня видеть до того, как уедет из Бостона. Одри думает, что мы пошли на ужин и посмотреть какой-нибудь старый блокбастер, сюжет которого выбран специально, чтобы никто не утруждал себя вопросами, о чем был фильм.
Наконец, в то время, как мой желудок рычит, ставя в известность о прошедших пяти часах после ужина, шаги останавливаются за дверью комнаты. Я выдыхаю с облегчением, мышцы расслабляются. Мне нравится спокойствие, которое накрывает меня, когда нужно действовать. Нет сомнений в том, что спокойствие было внедрено в меня, но мне плевать.