Когда мы прибываем на самый нижний уровень, пейзаж резко меняется. Пол чуть опускается, а верхний свет становится тусклее. Дверей становится меньше, и, в конце концов, они полностью исчезают. Наконец, коридор заканчивается вооруженным охранником. Он сидит за пределами тяжелой металлической двери лицом к ряду мониторов.
− Конец пути, − говорит Один. − Мы туда не идем.
Я ловлю взгляд охранника, и он признает мое существование кивком головы затем продолжает нас игнорировать.
− Почему? Что там? − кроме охранника, нет никаких знаков ограничения или другой маркировки.
Прежде чем у Первого появляется шанс ответить, из-за двери вспыхивают ракетки − звон и хлопанье и что-то, что звучит устрашающе, как вой. Я напрягаюсь, но охранник и Один не боятся.
− Вот почему, − говорит Один. − Они проводили какой-то новый эксперимент на Пи, и некоторые из них не были счастливы по этому поводу. Не волнуйся. Они хорошо заперты.
Он берет мою руку и тянет туда, откуда мы пришли, но я не могу перестать смотреть на дверь. И не могу перестать слышать этот несильный металлический визг, настолько наполненный первобытной тоской. Волоски на шее встают дыбом, когда я мысленно воспроизвожу его.
− Семь, давай, − Один тянет все сильнее, и ноги начинает шатать.
Из-за двери доносится все больше шума, отдаваясь эхом вверх и вниз по стенам коридора, и я спешу прочь. Я знаю достаточно, чтобы мне это не понравилось.
− Что такое Пи?
− Промахи, − Один тыкает на кнопку в лифте. − Некоторые из вас привыкли называть их «те, которые появились прежде».
Некоторые из нас? Я изо всех сил зажмуриваюсь, концентрируясь, но ничего. Все еще никаких воспоминаний.
Один смеется надо мной.
− Не навреди себе.
− Те, которые появились прежде, чем что?
Лифт открывается, и мы прибываем на уровень земли. Здания здесь тускло освещенные, почти также, как на самом нижнем уровне, но стены теплого бежевого цвета. Мягкого и не уродливого. Через окна темнота давит внутрь, холодная и пустая.
− Те, которые появились перед нами, − говорит Один. − Мутанты и испорченные. Ошибки.
− Ошибки? − я выхожу из лифта, удерживая свой взгляд от черных окон.
Одни направляется к главной двери и поэтому не видит выражение ужаса, которое озарятся на моем лице.
− Не волнуйся, ты вспомнишь, я уверен.
− Но ошибки? Что это значит?
Он почесывает свою щеку.
− Семь, знаешь, в голове у тебя…
− Я − ГИ. И хорошо это помню. Я знаю о нейронных имплантах. Они увеличивают память и прогрессируют.
− И?
− И? − он проверяет меня, но не уверена, что еще я должна знать.
Один делает паузу, потом отвечает.
− Они дают тебе возможность взаимодействовать непосредственно с компьютерами.
− Ой. Да, и это тоже, − хотя именно это я не помнила, но это объясняет, почему у меня в руках провода с различными наконечниками.
− Так эти люди там − те провалившиеся ученые из лагеря?
− В основном. Они предшественники КИ и нас. У инженеров заняло некоторое время, прежде чем они сумели сделать все правильно, − он открывает дверь, и порыв холодного воздуха поступает в комнату. — Они не совсем люди. Те, которые с неисправными нейронными имплантами, едва находятся в сознании. А не удавшиеся КИ заперты ради всеобщего блага, даже их собственного. Пойдем, я покажу тебе еще кое-что, потом мы пойдем назад в наши комнаты.
Один начинает идти, но я не двигаюсь с места. Я знала об этом раньше? Должна была. Один ведет себя так, словно я знала и словно расценивала не иначе, чем он. Так что может это не такое уж большое дело. Но многие вещи, которые старая я рассматривала, как небольшое дело − как, например, я не знаю, убить парня в гостиничном номере − сейчас наносит мне удар ниже пояса.
Потом еще этот вой, крик. Оно вызывает что-то неправильное, но не воспоминание. Больше похоже на чувство отвращения и жалости. Что могло вызвать такой шум, и почему Один считает, что это пустяк? Требуются эмоции, чтобы издать такой жалобный звук. Требуются страдания.
Сделали ли три месяца жизни на воле меня такой слабой, что я не могу игнорировать такие вещи? Очевидно, что да. Я также не могу, вынести страданий, которые причинила при помощи АнХлора.
Меня пробирает озноб. Недаром Фитцпатрик хотела стереть мне память. Нахождение снаружи испортило меня, как она и сказала. Теперь я тоже ошибка.
− Семь? − Один указывает головой в сторону дверного проема.
Я облизываю губы.
− Если я не верну назад свои воспоминания, то я попаду в то место?