Затем он снова целует меня с большей настойчивостью. Потому что он не понимает. И несправедливо ожидать от него это, когда я не осмеливаюсь объяснить ему все.
Глава 20
Неделю назад
− Я в порядке, — включаю лампу над кроватью.
На другой стороне комнаты Одри указывает на часы и тихо хихикает. Каждое воскресенье в восемь часов звонит мой «папа». Как по расписанию. Словно это важное совещание.
− Нам нужно обсудить следующий этап, − говорит в ухо Мэлоун.
− Хорошо, но мне действительно нужно поработать над этим эссе по философии сегодня. Меня завалили работой.
Меня завалили работой. Это код означающий «здесь соседка». Обычно Одри проводит вечер воскресенья в холле этажа, где может поработать над заданием с другими. Но сегодня она должна прослушать записи на урок французского, и она сказала, что там было бы слишком шумно.
Это проблема.
− Ты можешь выйти из комнаты?
− Это не просто, — холл тоже переполнен, и я не могу никуда уйти в такое позднее время. Библиотека рано закрывается в воскресенье вечером и на улице идет холодный дождь.
− Хорошо. Тогда я напишу тебе.
Я плюхаюсь на подушку и загружаю свой ноутбук.
− Да, пап… тогда я отправлю тебе письмо по электронной почте на этой неделе… Ага. Я тоже тебя люблю, − вешаю трубку и открываю базу данных о миссии на ноутбуке, уже интересуясь, каким будет следующий этап.
− Он такой милый, − говорит Одри, взяв один из своих наушников. − Мой отец никогда не хочет разговаривать со мной. Только мама.
Я закатываю глаза.
− Ты имеешь в виду, он такой пунктуальный.
Одри хихикает и вставляет наушник обратно. Я грызу колпачок ручки потому, что завидую, что у Одри есть мама, которая любит с ней поговорить. Когда ей исполнилось двадцать на прошлой неделе, ее мама прислала ей чизкейк по почте.
Чизкейк!
Одри поделилась им со мной и парой человек. Это был первый раз, когда я ела чизкейк, во что никто не мог поверить, и, когда я поняла, что это было странно со стороны, то придумала какую-то отмазку про то, что у моих родителей непереносимость лактозы.
Смысл в том, что это заставляет меня завидовать семье Одри больше, чем когда-либо. Ее нормальность. У нее двое разведенных родителей: двое − приемных, в хороших отношениях; одна сестра и один брат − близнецы, которые все еще в старшей школе; собака, две кошки, и огромная семья.
У меня один фальшивый папа, который на самом деле является человеком, возглавляющим Красную Зону, собственную разведывательную подготовку и исследовательскую компанию. У меня тоже есть отряд. И хотя члены моего отряда, как братья и сестры − чувства Коула ко мне не считаются − мне иногда интересно, на что была бы похожа нормальная семья. Странно думать обо всех вещах, в которых мне было отказано. Я думала, что все остальные в мире были странными, пока эта миссия не потребовала от меня жить среди всех остальных.
Это заставило меня понять, что я странная.
На самом деле, нет. Это заставило осознать, как я невероятно облажалась. Облажалась в тех вещах, которые будут преследовать меня до конца жизни, продолжительность которой я, вероятно, сделала короче, чем когда-либо, своими недавними действиями.
Мой телефон подает сигнал о входящем сообщении:
«Работай хорошо, чтобы сузить круг до 46».
Одри смеется.
− Ты не собираешься работать сегодня вечером, не так ли?
Я стону и открываю свое эссе по философии.
− Не смотри так, − когда она возвращается к своему заданию по французскому, я переключаю громкость телефона на беззвучный.
«У тебя танцы в пятницу, правильно? Там у тебя возможно будет шанс. Множество имен в твоем списке пересекаются с теми, кто по−твоему мнению подходит».
Я нахмурилась, надеясь, что Одри посчитает, что у меня проблемы с эссе. Шанс? Звучит не очень хорошо.
«Это идеальное время для того, чтобы спровоцировать другой несчастный случай и понаблюдать за последствиями. Ты могла бы исключить большую часть из списка за одну ночь».
Волосы на шее встали дыбом. Несчастный случай? Что Мэлоун хочет, чтобы я сделала − взорвала бомбу в гостинице? Это не риторический вопрос. К сожалению Мэлоуна, я больше не причиняю вред невинным людям.
«У меня больше нет АнХлора».
Как будто проблема в АнХлоре − это то, что его волнует. Он просто доставит еще несколько на этой неделе. Так что я добавляю в свое оправдание:
«Не уверена, что это осуществимо. Слишком рискованно. Что, если Х не ходит на них? Что делать, если родители испугаются и уведут детей из школы? Я не видела никаких признаков того, что Х в опасности. Лучше продолжать как есть».