Я делаю вид, что пью чай.
− Он в порядке сейчас?
− Физически он в порядке. Его тело исцелилось по пути сюда. Это действительно удивительно. Его мать — царство ей небесное — была гением. Кайл держит ключ к бессмертию, и он поймет это в один день. Но эмоционально? − Мэлоун складывает руки вместе, изображая расстройство. − Мы собираемся завоевать его доверие, но я уверен, что когда-нибудь мы все объясним. На данный момент, мы дали ему успокоительное, чтобы он мог отдохнуть. Я думаю, для тебя было бы разумно присутствовать завтра утром, когда мы будем говорить с ним.
Это было бы разумно, но его предложение − ложь.
− Спасибо. Я тоже так думаю.
− Хорошо. Как твои воспоминания, кстати?
Отлично, что и является проблемой. Время для другой лжи.
− Продвигаются. Они начали возвращаться в хронологическом порядке. Я помню все до десяти лет.
Другими словами, Мэлоун не может пока спросить меня о том, как был удален жучок.
Он потирает свой подбородок.
− Теперь хронологически? Как неожиданно.
Действительно.
− Думаю, когда я перестала концентрироваться на окончании своей миссии, все встало на свои места.
− Это хорошо. Мы проведем еще несколько сканирований завтра. Я хотел бы получить как можно больше информации о том, что произошло в случае, если это повторится с тобой или с кем-то еще. Мы даже могли бы быть в состоянии предотвратить это.
Я встаю, следуя его примеру.
− Это было бы здорово. Я не хочу проходить через это снова.
Мэлоун улыбается, но его глаза холодные. Я повсюду вижу сегодня хищные глаза. Но с Мэлоуном, это подходящее сравнение.
— Я не думаю, что так будет. Спокойной ночи, Семь.
− Спокойной ночи.
Я слышу, как он достает свой телефон, как только я ухожу, но не оборачиваюсь. Трудно сказать, кто из нас больше солгал в этом разговоре, и меня это удовлетворяет. Теперь мы квиты.
За пределами его офиса, я наклоняюсь и поправляю шнурок на ботинке. Дверь Мэлоуна массивная, но я тщательно выбрала свою позицию, чтобы держать ухо востро.
− Нам нужно поторопиться с переправкой Чена, − говорит кому-то Мэлоун. − Первым делом завтра утром. Миссия оказала глубоко негативное воздействие на стабильности ГИ-1 Семь. Это та же проблема, которая всегда преследует нас с целой группой ГИ-1. Они слишком эмоциональны для длительных заданий.
Он делает паузу, пока говорит другой человек. Мои дрожащие пальцы скользят по моим шнуркам, и я вонзаю ногти в ладони. Мэлоун соврал, но ничего из того, что я не знала. Но завтрашнее утро — это слишком рано для того, что я обдумывала. Мне нужно больше времени. Дерьмо.
− Как только Чена здесь не будет, я хочу, чтобы ее доставили в лабораторию, − говорит Мэлоун, потом делает еще паузу. − Я до сих пор не знаю, как ее жучок был удален, но мы можем попробовать завтра вытянуть это из ее имплантов. Затем я хочу, чтобы все воспоминания об этой миссии стерли из ее мозга.
Мое дыхание застревает в горле, но мне удается сохранить свое лицо нормальным для камеры безопасности, которая наблюдает за мной. Затем, сглотнув, я заканчиваю завязывать шнурок и спешу прочь.
Сейчас семь тридцать вечера. Я точно не знаю, что значит «завтра утром», но могу поспорить, что у меня меньше двенадцати часов, чтобы выяснить, как это исправить.
Я ГИ-1 Семь. Я София. Я солдат, шпион, я хороший человек. И я не позволю Мэлоуну разрушить это.
Глава 28
Ночь воскресенья: Сейчас
Мне нужно убраться куда-нибудь, чтобы подумать, но нигде нет места, чтобы уединиться. Бродить вокруг лагеря не просто запрещено в это время ночи, это глупо. Просто потому, что Мэлоун планирует стереть завтра мои воспоминания, не значит, что я не буду внимательно смотреть по сторонам. Он должен думать, что я не опасна, иначе меня запрут.
Я намерена доказать, что он ошибается.
Конечно, это здорово и все такое, но я еще не разобралась как. Единственное, что важно для меня − это то, что Мэлоун не подозревает, что я все знаю. Даже мысли об этом причиняют мне головную боль.
Я кладу свою голову на руки и тщательно обдумываю каждый кусочек информации, который у меня есть по поводу охраны лагеря. Ее не так много. Хотя мы изучали различные типы систем безопасности и протоколы, наши собственные типы никогда не использовались в качестве примеров, хотя можно подумать, что они проводились бы в качестве хороших моделей. Но я понимаю, почему − мы собственность Красной Зоны. Рабам не дают ключи к их побегу. Особенно когда рабов тренируют быть мастерами побега.