Эстель Хант & Лидия Кальвано
«ВОЗРОЖДЕНИЕ»
Серия: Реабилитация - 3
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
Переводчик: https://vk.com/club196340839
Перевод группы: https://vk.com/book_fever
Любое копирование и распространение ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
ПРОЛОГ
Звуки медицинского оборудования и сигналы мониторов исчезли вокруг них, пока Лорен удерживала ослабленный взгляд Даниэля. Мужчина на этих белоснежных простынях казался полностью уничтоженным. Беспомощный, каким не чувствовал себя никогда. Ошеломлённый от провала каждой попытки, и в том числе из-за того, что обнажил своё королевское сердце, со всеми драгоценными чувствами, которые там содержались. Лорен подошла, сделала попытку погладить его, правда сразу отдёрнула руку. Она заколебалась, но нашла в себе смелость в последний раз взглянуть ему в глаза и сделать собственное признание.
— Я сильно тебя любила, и это случилось со мной впервые. Но любви недостаточно, чтобы спасти тебя. По крайней мере, нам было недостаточно.
Она выдержала его сумрачный взгляд, потерявшийся на измождённом страдальческом лице, сдержав порыв обнять и поделиться своим пылом. Её сердце билось в тайном тихом ритме, создавая меланхоличную мелодию, которую слышать могла только она — ноты свисали с нарисованной в душе пентаграммы.
— Дождись меня, пожалуйста. Я вернусь к тебе, когда стану мужчиной, которого ты заслуживаешь.
Пропитанный страданием голос, проник в неё, как клинок, но не успел повредить жизненно важные органы. Она ничего не могла ему обещать, не в этот момент, когда их жизни шатались, а сами они, как канатоходцы, висели на натянутых нитях над неизвестностью. Лорен едва сдерживала безумное желание обхватить его лицо руками, прижаться губами к пересохшим губам, чтобы дать Даниэлю хоть какое облегчение. Она спрятала всю свою любовь в сундук и заперла, пообещав дать ей свободу и подарить ему, когда пройдёт буря.
— Поправляйся, убей мужчину, каким ты стал.
ГЛАВА 1
— Мак Аллистер, как себя чувствуешь сегодня?
Даниэль переключил внимание со своих переплетённых пальцев, лежащих на столе, и провёл взглядом вдоль стены, чтобы сосредоточиться на репродукциях работ импрессионистов. Он сознательно избегал взгляда доктора Харриса, который сидел перед ним и с раздражающим терпением ждал ответ на этот бесполезный вопрос.
Как, твою мать, Харрис думал он может чувствовать себя в этот момент?
Его закрыли в роскошной тюрьме на полном обслуживании и под круглосуточным наблюдением. Неужели они думали, что он не видел незаметных проницательных взглядов обслуживающего персонала или скрытую камеру, встроенную в стену спальни?
Даниэль крепче сжал руки, пытаясь сдержать растущую дрожь, исходящую из центра тела. Со вчерашнего дня ему приостановили приём Наролекса, что вызвало немедленную и болезненную потребность в выпивке. Искусственных буферов, способных блокировать все его смертельные потребности, больше не существовало. Начало детоксикации было лёгким, чему способствовала смесь успокоительных средств, антидепрессантов и ингибиторов физического и психического равновесия. Он провёл столько часов, плавая в иллюзорном оцепенении, и что забыл, — рано или поздно ему придётся вернуться к суровой реальности.
Сегодня, если быть точным.
Даниэль сделал долгий вдох, стиснул зубы и решился посмотреть доктору в лицо.
— Отвратительно. — Язвительный ответ прозвучал патетически даже для него.
Великий Джо Кинг, высокооплачиваемый актёр, желанный мужчина кому завидовали все на свете, был пустой и слабой марионеткой, завалившейся на самого себя, как увядший гнилой цветок.
— Это нормально, Даниэль. Мы сделали генеральную уборку в твоём теле, но невозможно удалить так же быстро желание выпить или затянуться наркотиком.
«Это никогда не пройдёт», — подумал Даниэль, когда желудок скрутило в очередном болезненном спазме, и неконтролируемая ярость ожила, разлетаясь по всему телу, пока не взорвалась в голове.
— Что ты можешь знать, херодоктор!
Он смотрел на врача исподлобья, лицо опущено на дрожащие руки, дыхание ускорилось от нарастающей тревожности.
— Я много лет лечу от зависимостей. — Харрис не вздрогнул; он сохранял спокойное самообладание, которое противоречило исходившей от Даниэля нервозности, похожей на облако ядовитого пара.
— Пошёл ты на х... доктор. Вып... выпусти меня... из этой грёбаной больницы.
Даниэль спотыкался о слова, зрение затуманивалось, по нему сильно ударили вредные потребности, делая больше похожим на голодное животное, чем на человека. Дрожащими руками он схватил пачку сигарет и закурил, делая одну длинную затяжку за другой.
— Ты знаешь, войдя сюда, ты потерял все возможности выбора. Выйдешь, когда поправишься.
Даниэль вскочил на ноги, швыряя на пол стул, схватил подставку для ручек и бросил в доктора, который вовремя увернулся.
— Выпусти меня, ублюдок!
Распахнулась дверь, вошли два здоровенных санитара; они бросились на Даниэля и прижали к своим массивным телам. Даниэль извивался и кричал, теряя всякий клочок достоинства. Из рук выпала сигарета, тут же потушенная ногой одного из двух мужчин. А из широко открытых глаза потекли обильные слезы страдания и разочарования. Эта влажность напомнила ему о том, как низко пал король, — повержен на землю в лужу грязи.
В сознании проносились образы побед, наград, взгляды восхищения и зависти. Если бы эти люди видели его сейчас, унижение было бы полным. Даниэль встретил обеспокоенное выражение лица доктора и хотел плюнуть тому в лицо, чтобы стереть сострадание, которое внушало ненависть.