— Всё в порядке, я чувствую боль, но для безопасности было бы лучше поехать в больницу.
Через десять минут они сидели в салоне автомобиля, готовые добраться до клиники, которую выбрали для родов. Поэтому три месяца назад они переехали в Нью-Йорк и сняли поблизости квартиру в Верхнем Вест-Сайде. Они предпочли не высовываться, без лимузина и шофера, хотя в этот момент Лорен пожалела, что за рулем не сидит другой человек, учитывая, как дрожали у Даниэля руки.
— Милый, ты видишь, что я взволнована? — спросила она, блокируя рукой замок зажигания под рулём.
Даниэль сделал долгий вдох, прежде чем ответить.
— Ты собираешься родить нашего ребёнка, — оправдывался он с блестящими глазами, и Лорен почувствовала, что никогда не любила его так сильно.
— Это может занять несколько часов, так что успокойся, хорошо? Ты же не хочешь рисковать попасть в аварию?
Эта перспектива успокоила Даниэля, и они проскользнули в пробках, не проронив ни слова. Когда доктор Лоуренс пригласила их в кабинет, боли усилились, но Лорен держалась и, за исключением нескольких страдальческих гримас, внешне выглядела так же, как и днём ранее. Даниэль был белый как простыня, и ритмично стучал ногой по полу.
— Итак, моя дорогая, когда начались боли?
— Не лучше ли ей лечь или вызвать носилки? — прервал Даниэль взволнованным голосом.
Доктор наклонила голову набок, глядя на него поверх очков, опущенных на нос.
— Вы думайте о том, как играть, а моё ремесло уже много лет — это принимать роды.
— Мы знаем вашу репутацию, поэтому и решили приехать в Нью-Йорк, правда, любимый? — Лорен повысила тон на последних словах, искоса взглянув на мужа.
— Окей окей. — Даниэль поднял руки в знак капитуляции и замолчал до конца визита.
— Уже пару часов, — продолжила Лорен, игнорируя мужа. — Мы, э-э, занимались сексом, и через некоторое время начались приступы.
Лорен с удовольствием заметила, как Даниэль покраснел. Невероятно, он экспериментировал в разврате, но испытывал стыд от признания, что занимался любовью со своей беременной женой.
— Отлично, сперма содержит простагландины, которые также содержатся в гелях для стимулирования родов, вы, ребята, просто позволяете природе делать своё дело. — Доктор хлопнула в ладоши. — Я помогу тебе лечь на кресло, чтобы мы осмотрели, как продвинулся молодой человек.
Опережая доктора, Даниэль вскочил на ноги и помог Лорен встать, как раз когда тягучая боль пробежала по животу, похожая на сдавливание, бежавшее вниз по почкам к ногам.
— Можно я сначала схожу в туалет?
Доктор прищурилась.
— Тебе нужно пописать?
Лорен почувствовала, как побледнело лицо.
— Нет, я должна…
Она не могла сказать этого перед мужем.
— Хорошо, Лорен. Приляг на секунду, а потом я отпущу тебя на свободу.
Не без труда Лорен поднялась на гинекологическое кресло, поставила ноги на соответствующие опоры и позволила врачу проверить под халатом, который её заставили надеть, как только она приехала в клинику.
Доктор улыбнулась, глядя перед собой.
— Даниэль, подойди ко мне. Лорен, протяни руку.
Доктор положила её руку между ног Лорен.
— Прикасайся нежно, — наставляла доктор, направляя движения.
Под пальцами Лорен почувствовала тёплую, гладкую, влажную поверхность. Потом она посмотрела на мужа и потерялась в его пронзительном взгляде.
— Тебе не нужно идти в туалет, это выходит ребёнок. Даниэль, скажи ей, что видишь.
— Бля, это... это потрясающе.
— Что ты видишь? — испуганно пробормотала Лорен, не отрывая пальца от того, что отделяло её от ребёнка.
— Его волосы будто плавают в жидкости...
Доктор хихикнула, убрала руку Лорен и опустила халат.
— Мешок ещё не порвался, это редко, особенно у первородящих вроде вас, но такое бывает. Сейчас мы отправимся в родильный зал, разорвём мембраны и примем роды.
Лорен резко повернулась к Даниэлю.
— У нас будет ребёнок, — сказала она срывающимся от волнения голосом.
Николас Мак Аллистер родился через полчаса.
Когда его положили на потную грудь матери, у него были закрыты глаза, кожа покрыта беловатой субстанцией, и он жутко напоминал персонажа из Властелина колец. Даниэль пробормотал сквозь слёзы, что это самое прекрасное существо, на которое он когда-либо смотрел, а Лорен была слишком усталой и счастливой, чтобы противоречить ему.
Николаса забрали помыть и осмотреть, за ним следовал Даниэль, который ни на секунду не выпускал малыша из поля зрения, в то время как Лорен получила такую же заботу. Когда Николаса вернули ей на руки, завёрнутого в белое одеяло, он, казалось, крепко спал. Но было достаточно поднести его к груди, как малыш сразу повернул сморщенное личико к её теплу. Малюсенькие губы сжались, и больше ничего не требовалось, чтобы Лорен догадалась в чём он нуждался. Она отодвинула край рубашки, чтобы приблизить грудь к голодному рту; он сомкнулся вокруг соска с такой жадностью, что Лорен сначала подпрыгнула, а потом рассмеялась.
— Какой жадный!
В палате остались только трое; Даниэль сидел рядом с Лорен обнимая, любуясь первой трапезой своего ребёнка. В тишине ночи слышались почмокивания малыша и восторженные вздохи двух родителей перед своим сокровищем. Даниэль погладил ручку, зажавшую прядь волос Лорен. Малыш отпустил хватку и с обескураживающей силой схватил отцовский палец; не переставая сосать, он приподнял веки, нежные, как крылья бабочки, открыв пару слезливых глаз, которые уставились на него в знак признания.
И в этот момент произошло возрождение Даниэля.
Конец