Здесь нет никаких современных удобств, в отчаянии подумала Пейдж, вспоминая о холодильниках и микроволновых печах и сушилках.
– Садись, Роб. А ты, Маргарет, – распорядилась хозяйским тоном Лулу, – отправляйся наверх. И двигайся побыстрее!
– Да, мадам. – Девушка испуганно глянула на Лулу, вытерла руки и исчезла.
Лулу вынула чашки китайского фарфора и разрезала выглядевшие изысканными ломтики пирога с корицей. Она налила Робу чашку кофе и только после этого повернулась к Пейдж.
– Значит, вы хотите иметь пансион и комнату?
Ее пронзительный голос был достаточно вежлив, но ее холодные голубые глаза оглядели Пейдж дюйм за дюймом, обратив особое внимание на голые ноги и лодыжки, выглядывавшие между подолом юбки и кроссовками. Ее подозрительный взгляд обратился к ночному халату, который Пейдж положила на спинку стула рядом с собой. В него были завернуты гребенка и щетка – все ее добро.
Не ожидая, когда Пейдж что-либо скажет, Лулу кинула на Роба многозначительный взгляд, хмыкнула и покачала головой. Голос ее был сладким, но слова злыми:
– Мне очень жаль, Роб, но я думаю, что мои меблированные комнаты неподходящее место для таких, как ваша мисс Рандольф.
Пейдж уже открыла рот, чтобы высказать Лулу все, что она о ней думает, но пинок тяжелого башмака Роба по ее ноге заставил ее промолчать.
У Роба была приготовлена история, и Пейдж с изумлением слушала, как он дурил голову Лулу Либерман.
ГЛАВА 5
– Понимаете, Лулу, мисс Пейдж оказалась несчастной жертвой нападения, которое сейчас расследуется. – Роб импровизировал с таким вдохновением, которого Пейдж никак от него не ожидала. – Бедная девушка лишилась всех своих вещей и оказалась брошенной без сознания посреди голой прерии.
Лулу цокала языком и качала головой, ее голубые глаза блестели от любопытства, голос понизился до благоговейного шепота:
– Индейцы, Роб?
– Боюсь, что я не должен говорить об этом, Лулу. Дело расследуется.
Даже на Пейдж произвел впечатление мрачный и таинственный тон, которым он произнес эти слова.
– Это ужасно, – высказалась Лулу, похлопывая Пейдж по руке. – Конечно, вы можете у меня поселиться. Я не разобралась в обстоятельствах. Вы должны мне все рассказать.
Однако даже эта преувеличенная симпатия не помешала Лулу сообщить правила и порядок в ее меблированных комнатах, и Пейдж поняла, что Лулу может выглядеть мягкой и кругленькой, но внутри у нее сердце твердое, как сталь.
– Имейте в виду, как это известно Робу, у меня приличное заведение, – объявила она. – В моем доме не должно быть непорядочного поведения. Цена три доллара в неделю, плата вперед, белье меняется каждые две недели. Завтрак в семь, ланч в полдень, обед ровно в шесть, никакая еда в промежутках не подается. После десяти вечера никаких выходов и приходов, в комнате запрещено принимать гостей мужчин – я очень строга в этом отношении. – Ее холодные голубые глазки и поджатые губки подчеркивали эти слова. – Прибираете в комнате сами. Маргарет устраивает общую уборку каждый четверг.
Тоска по ее собственной комфортабельной квартире охватила Пейдж. Здесь все выглядело хуже, чем в общежитии для девочек, и если Пейдж не ошибается, то Лулу шлюха.
Но в то же время Пейдж понимала, что в настоящий момент у нее выбора нет.
И тем не менее прошел какой-то момент, прежде чем она кивнула и вручила Лулу долларовые бумажки из тех, что Роб одолжил ей. Она не должна забывать, что она такая же бездомная, как любая девка с Кордова-стрит в Ванкувере, только у нее, вероятно, еще меньше денег в кармане.
Пока они ели пирог и пили кофе в безукоризненно чистой кухне, Роб рассказывал всевозможные истории о том, как он гнался за людьми, ограбившими банк, и как его преследовали волки, контрабандисты спиртного и мошенники, и как он гнался за ними, а Лулу охала и ахала, впитывая каждое его слово.
В конце концов Роб поднялся, поклонился обеим женщинам, водрузил на голову свою шляпу под лихим углом и одернул свой красный мундир.
– Я отправляюсь патрулировать на несколько дней, мисс Пейдж, но как только вернусь, я заеду проведать вас.
Он одарил Лулу кокетливым взглядом, а она суетилась вокруг него, как разжиревшая голубка.
– Ваш кофе и пирог превосходны, Лулу, благодарю вас.
В тот же момент, как за ним захлопнулась дверь, Лулу превратилась в то, что, как уже поняла Пейдж, было ее истинным существом.
– Я не могла не оказать Робу услугу, но лично я предпочитаю жильцов мужчин, – выпалила она, показывая Пейдж путь по крутой лестнице на второй этаж. – Мужчины не то, что женщины, которые вечно чего-то требуют.
Лысеющий мужчина с седыми висками и солидным брюшком, стоявший на верху лестницы, посторонился, чтобы пропустить их.
– Доброе утро, миссис Либерман. – Он слегка поклонился в сторону Пейдж и улыбнулся, продемонстрировав отсутствие двух зубов. – Доброе утро, мадам.
– Уильям Суини, это мисс Рандольф, – кратко представила их друг другу Лулу, и Суини протянул Пейдж руку.
– Очень приятно с вами познакомиться, мисс Рандольф.
Пейдж пожала ему руку.
– Если вам нужно помочь с вашим багажом, я буду рад…
– У нее нет багажа, мистер Суини. Ничего, кроме того, что она принесла с собой. Индейцы напали на нее в прерии, обокрали и оставили ее умирать, – сообщила не без удовольствия Лулу, подталкивая Пейдж по коридору.
– Бог мой, какое несчастье! – Доброе лицо Суини светилось симпатией. – Если я могу что-нибудь для вас сделать…
– Спасибо, – сказала Пейдж, улыбнувшись ему. Он казался искренним и дружелюбным, и при наличии Лулу это успокаивало.
– Проходите, пожалуйста, мисс Рандольф. Мне уже надо накрывать на стол для ланча, – торопливо сказала Лулу. Она открыла дверь и отступила в сторонку, чтобы пропустить Пейдж. – Вот ваша комната.
Комната выглядела хорошо – большая, вычищенная до блеска, с видом на реку из окна и большой кроватью, казавшейся мягкой.
Там были умывальник с кувшином в виде розы и фаянсовый тазик, и неизбежный ночной горшок в углублении под умывальником. Лулу показала на горшок и сообщила, что отхожее место находится в глубине сада и что Маргарет будет выносить ночной горшок каждое утро.
Бедняжка Маргарет!
– А откуда вы, мисс Рандольф? – Лулу стояла в дверях, сложив руки на своей полной груди и, по-видимому, совершенно забыв о необходимости готовить ланч.
– Ванкувер.
Лулу покачала головой.
– И где это?
Пейдж с отчаянием подумала, что это все равно как оказаться в другой стране, где говорят на непонятном языке.
– Это на западе, на побережье Тихого океана.
– Так далеко? Такое долгое и опасное путешествие для одинокой женщины? Вы ведь одна?
– Да.
Пейдж хотела бы, чтобы хозяйка ушла, но Лулу явно собиралась поболтать. Разговор ее, как определила Пейдж, оборачивался допросом.
– Ну что ж, дорогуша, здесь вам не придется долго оставаться одной, если только вы сами этого не захотите, – добавила Лулу жеманно. – Я сама получаю массу предложений, но, если у вас есть собственность, приходится быть особенно осторожной. Но если вы охотитесь за мужчинами, то вы приехали в правильное место.
– Я не охочусь за мужчинами, миссис Либерман. – Пейдж вздернула подбородок, бросив на Лулу равнодушный взгляд. – Я врач и уверяю вас, что не ищу себе мужа.
У хозяйки брови вздернулись и открылся рот.
– Врач, вы говорите? – Ее глаза обежали Пейдж с ног до головы, улавливая и плохо сидящую юбку, пропотевшую блузку, словно они могли служить физическим доказательством притязаний Пейдж. – И по какой же части вы врач? Я никогда еще не сталкивалась с женщиной-врачом.
В холодных голубых глазах были одновременно и подозрительность, и насмешка.
– Я врач-акушер. – Ничего не говорящий взгляд Лулу свидетельствовал, что она ничего не поняла. – Я специалист по беременности и родам.