Кэрису и его отряду сопутствовала удача. Толпы возбужденных горожан бросались на каждого, кто хоть немного походил на воина, ибо толпа единодушно обвинила армию в чинимых ей утеснениях. Почему нельзя выходить из Арра? Большинство жителей столицы никогда не покидали город и не испытывали в том нужды, но сейчас они вдруг почувствовали, что их свободу ущемили диким распоряжением Тиргила. Свободный гражданин Аррантиады имеет право идти туда, куда ему вздумается, и запретить ему это — значит нанести тягчайшую обиду, за которую кто-то должен поплатиться.
Кэрис провел отряд самой короткой дорогой, от ворот к подножию Холма Эпитиаров. Фарр, у которого недавнее посещение Арра не вызывало добрых воспоминаний, только морщился при воплях толпы и крепче сжимал рукоять ножа. Больше всего он боялся, что толпа бросится на них и разорвет на куски. Однако он зря беспокоился: народный гнев еще не достиг своего пика, когда озверевшая толпа начинает избивать кого ни попадя.
На Холме Эпитиаров было куда спокойнее. Кварталы знати охраняли разъезды тяжеловооруженных кавалеристов. Они не останавливали и не окликали редких прохожих, но, заметив непорядок, немедленно пускали в ход копья. Приказ Тиргила гласил, что любой мародер или бунтовщик должен быть убит на месте.
— Кэрис, следующий поворот направо! — крикнула Лоллия. — Как выглядит дом, ты помнишь.
Кэрис помнил. Он спешился у мраморного портала, ведущего в глубины огромного здания, принадлежащего госпоже Ректине, заглянул внутрь и, вернувшись, приказал телохранителям царицы:
— Лошадей и колесницу — во двор. Лоллия, Фарр, быстро в дом. — Вельх сорвал с седла свой чудесный мешок, сунул туда руку и, вытащив тяжелый кошель, вручил его десятнику сопровождавших их от ворот конников: — Возьми для своих людей. Возвращайтесь и будьте поосторожнее.
Десятник отсалютовал Кэрису, и отряд резво зарысил прочь.
— Ректина, дорогая! — радостно воскликнула Лоллия, едва хозяйка появилась во дворе. — Я так за тебя беспокоилась! Умоляю, накорми нас и распорядись, чтобы подогрели воду для купания. От меня смердит, как от навозной кучи!
Глава пятая
ОБИТАТЕЛИ РУДНЫ
— Значит, они настоящие упыри?
— Нет, хозяева Рудны не имеют никакого отношения к упырям из сказок! Это название не применимо к Рильгону и его семье. Они — каттаканы, — терпеливо объяснил Драйбен.
— Но кровь-то эти каттаканы пьют? — настаивал Рей.
— Они не пьют ее. Она им нужна совсем для иного…
— Если кровь нужна, стало быть, упыри! А уж для чего она им похмеляться или изжогу лечить, — не важно.
— Поверь, — мягко сказал Драйбен, прихлебывая душистый пенистый квас и расслабленно наблюдая за тем, как лучики солнца проникают в избу сквозь затянутые бычьим пузырем окна, — господин Рильгон — очень приличный человек. То есть не совсем человек, но все-таки…
— До какой степени не совсем? — поинтересовался Рей, проснувшийся, едва вернувшийся из Рудны Драйбен переступил порог дома. — Следует ли к светящимся в темноте глазам добавить клыки с палец длиной, синюю кожу и сложенные под плащом крылья летучей мыши?
— Если ты ожидаешь от меня рассказа о томящихся в подвалах крепости узниках, заготовленных к пиршественному столу, и подземных коридорах, заваленных чисто обглоданными косточками невинных жертв, то должен тебя разочаровать. Ничего подобного я не видел. И золотые чаши наполнены были, к счастью, вином, а не дымящейся кровью, — сообщил Драйбен, кидая в рот ржаной сухарик. — Рильгон и его семья не люди, но это обстоятельство не делает их чудовищами!
— Ладно, ладно, я же шучу. И все же, согласись, дыма без огня не бывает, и какая-то крупица истины в рассказах о здешних упырях… извини, каттаканах, должна присутствовать.
— Крупица присутствует, — согласился Драйбен. — Где Войко и остальные? Пора нам на Хмельную Гору возвращаться. Асверия ждет.
— Стражники разъехались по деревням еще вчера утром — оповещать народ. Войко ушел домой, к родителям.
— Хорошо, подождем его, а потом надобно будет с Яскотом переговорить и в путь. У меня есть потрясающие новости для Асверии.
Прэт не преувеличил. Он действительно мог сообщить хозяйке Кергово удивительное и, главное, приятное известие. У них появились союзники, обладавшие необыкновенными и весьма полезными способностями, верилось в которые с трудом даже ему самому, несмотря на все увиденное им этой ночью.
Драйбену, впрочем, поверить в поразительные способности каттаканов, равно как и в рассказанную Риль-Тоном историю появления их в Рудне, было легче, чем кому бы то ни было. Проведя много времени в книго-хранилищах и библиотеках, он получил некоторое представление о событиях, последовавших за падением Кам-ня-с-Небес. Об открывшихся Порталах, соединивших множество различных миров, в которые ушли некоторые обитавшие здесь прежде племена и народы. Существа же из иных Реальностей в свой черед проникали в этот мир до тех пор, пока Порталы не исчезли столь же внезапно, сколь и появились. Из-за этого часть оказавшихся здесь пришельцев не сумела вернуться к себе на родину, и каттаканы были в числе бедолаг, жестоко поплатившихся за чрезмерную любознательность…
Как это ни странно, Рильгон довольно сильно походил на человека. Две руки, две ноги, голова. Глаза желтые, хорошо приспособленные к тому, чтобы видеть в темноте. Кожа белая, с сероватым оттенком. Пальцы несколько длиннее, нежели у людей, брови отсутствуют, тяжелые веки в складках. Ушные раковины сглаженные, очень плотно прилегают к черепу, оконечья слегка заострены. Нос с горбинкой, удивительно узкий, однако ноздри широкие и вывернутые, губ нету, вместо рта щель. И совершенно одинаковые, без клыков, зубы — острые и конусообразные, будто у ящерицы…
— Тебя не пугает мой вид? — участливо поинтересовался Рильгон. — Люди с опаской относятся ко всему необычному, полагая, что чужак обязательно враждебен.
Разговор происходил в подземной части Рудны, куда Рильгон чудесным образом перенес Драйбена в мгновение ока. Стены просторного, освещенного холодным, голубоватым светом помещения были облицованы мрамором. Посреди зала стоял круглый деревянный стол, окруженный изящными стульями, на которых восседало восемь сородичей Рильгона. В темных хламидах с надвинутыми на лица капюшонами они были неотличимы один от другого.
— Выпей вина, — любезно продолжал хозяин Рудны. — Это поможет тебе восстановить ясность мысли и собраться с духом. В конце концов, для такого путешественника, как ты, встреча со мной и моими родичами не должна оказаться слишком сильным потрясением.
— Откуда ты знаешь, что я чувствую? — Драйбен опустился на подставленное ему сиденье и принял из рук ближайшего каттакана золотую чашу. И про путешествия… Ты можешь читать мысли?
— Мы обладаем способностью чувствовать… запах мысли. Твои, к примеру, пахнут дорогами, кострами, книжной пылью. Итак, я собирался представить тебе моих родичей… — Рильгон обошел стол, называя имена и касаясь при этом каждого из сидящих. — Это мой брат Сигон, двое моих сыновей: Рингволд и Сингон… Мой дядя Ритагон… И трое племянников-близнецов…
— А… — протянул Драйбен. — Могу ли я познакомиться с твоей уважаемой супругой?
Если у хозяина Рудны есть сыновья, значит, должна быть и жена. Однако Рильгон только рассмеялся:
— Мы не люди. И размножаемся по-иному. У каттаканов нет самок.
— Извини, — растерянно пробормотал Драйбен. — Я не хотел тебя обидеть.
— Какая же тут обида? У кролика нет крыльев и плавников, и это его ничуть не обижает. Рыбы мечут икру, птицы несут яйца, вы рождаете младенцев, а мы… Мы производим на свет потомство иным способом. Да это и неудивительно, ведь мы чужие этому миру. Мы здесь гости. Задержавшиеся гости.
Судя по всему, на этом странном собрании право говорить принадлежало лишь главе семьи. Остальные желтоглазые не вымолвили пока что ни слова.
— Гости? Откуда же вы пришли?