«Не фа-акт, – протянул огонь внутри меня. – Думаю, все не так просто. Далеко не так просто. Владыка слишком осведомлен о наших делах, мне кажется, он даже знает, где находится ваше убежище. Ему ничего не стоит схватить вас здесь в любое время».
«Тогда что? – ответила дракону. – Он играет с нами? Ему скучно? Или мы чего-то не знаем?»
«Мы ничего не знаем, – вздохнул Фламмен. – Но то, что нам с тобой просто необходимо идти туда, могу сказать точно».
«Эээ, – я даже растерялась от подобного высказывания дракона. – Нет. Я не готова идти в лапы к хищнику. Саму себя приносить на блюдечке».
«Глупая, – это было сказано так, словно дракон говорил с ребенком. – Если бы он хотел, он давно бы тебя развеял и нашел твоих друзей. Нужно подыграть ему, чтобы попытаться понять, для чего он все это делает. Никогда владыка не станет терять время, все его поступки делаются ради чего-то. Это нам и нужно выяснить».
«Раз такой умный, – буркнула мысленно, – вот и иди туда один. Я уже однажды умирала, и скажу тебе по секрету – это сомнительное удовольствие. И как видишь, в результате я застряла здесь, а Хэллворд – не курорт, как ты успел заметить! Что там дальше, за ним, я как-то не горю желанием выяснять на собственной тушке!»
Нашу мысленную перепалку прервал скрип открывающейся двери. На пороге стоял Анрики и вопросительно смотрел на нас с хэллой. Камилла подбежала к молодому человеку, чмокнула его и, с грустью положив голову ему на плечо, проговорила:
– У нас проблемы…
Дальше мне пришлось повторить весь свой сон заново. Меня несколько раз прерывали и задавали уточняющие вопросы, на это я реагировала с пониманием, все же от всего происходящего зависят наши жизни, и нельзя упускать никакие детали. После того, как рассказ подошел к завершению, мы с соучастницей в ожидании уставились на Анрики, надеясь, что единственный мужчина в наших рядах примет решение.
– Мы идем, – безапелляционно заявил молодой человек, внимательно глядя в глаза возлюбленной. – Нам необходимо точно знать, что задумал властитель Хэллворда, и единственный шанс это выяснить – поддаться на уловку.
– Говоришь, как Фламмен, – буркнула, отворачиваясь.
Камилла спорить с Анрики не стала, кивнув, она согласилась с его решением, а мне не оставалось ничего иного, как примириться. Чтобы я сейчас ни думала – большинство не разделяет мою точку зрения, а я действую не одна, а в команде. Необходимо прислушиваться.
Три дня прошли сумбурно. В наших рядах чувствовалось напряжение и частенько между нами вспыхивали ссоры, чаще всего они касались бытовых мелочей, но истинные их мотивы скрывались гораздо глубже. Фламмен продолжал меня гонять по магии, ворча, что я ужасная неумеха и что с такими умениями, как у меня, нельзя и в мясную лавку залезать, не то, что во дворец владыки. На это я отвечала коротко: «могу не лезть!», правда, на эти высказывания никто внимания не обращал, продолжая указывать на ошибки.
Все три дня я работала в диком режиме, с утра до ночи тренируясь создавать и распутывать охранные плетения всевозможных видов. Просыпаясь с рассветом и засыпая глубокой ночью, уже не могла дождаться, когда это наконец-то закончится, и мне хотя бы удастся выспаться. Под моими глазами пролегли тени, и я радовалась, что вижу свое отражение только в воде: будь здесь зеркала, я бы постоянно пугалась.
Как ни странно, такой бешеный режим (а у моих подельников он был ничуть не легче) на Камилле никак не отразился. Она оставалась все так же прекрасна в своей роковой красоте, а ее белозубая утренняя улыбка меня неимоверно раздражала. «Как можно быть такой счастливой с утра пораньше?» – зевая, размышляла про себя.
«Будь здесь Бранд, – хихикнул в моей голове Фламмен, – я бы посмотрел, как бы лучилось твое лицо в любое время суток».
От воспоминаний о моем лорде привычно сжалось сердце от тоски. К сожалению, мне уже очень давно не снились сны с его участием, но как только я закрывала глаза, воображение рисовало поразительные синие глаза лорда де Сонта, его улыбку, его руки, губы. Как он там? От этой мысли становилось еще больнее, ведь мозг живо представлял его в объятьях разных женщин. Вряд ли он хранит мне верность, да и кому хранить? Своей помощнице? После чего? Нескольких поцелуев? Смешно. «Мертвой помощнице», – поправила я себя. Он мне ничего не должен, как, впрочем, и я ему. Я понимала все это и не винила его, мысленно готовя себя к тому, что он давно влюблен, возможно, уже и женат. Порой мне даже казалось, что будет значительно лучше, если я останусь здесь. Зачем тревожить себя еще больше? Ведь я уверена, что мое сердце будет разбито, когда я увижу рядом с ним другую.