Сколько я распутывал этих шипящих змей? Час? Десять? Не знаю. Когда, наконец, все переплетения были распутаны, передо мной предстали три серые, длинные, местами смолянисто-черные линии, которые словно магнитом притягивались друг к другу. Развеять их было значительно проще, чем распутать и не позволить им снова слиться, это заняло каких-то пару минут, которые ушли на прочтение заклинания с вплетением имени проклятого.
– Все, – вытерев испарину со лба, проговорил я. – Моя часть сделки выполнена.
– Не думаешь же ты, маг, что я поверю тебе на слово? – темная бровь взлетела вверх. – Телохранительницу в шатер.
Сразу же после призыва на пороге, кланяясь в пол, показалась девушка. До этого мне видеть ее не приходилось, не поднимая глаз, она замерла в одном положении, ожидая позволения пройти или распоряжений от своей госпожи.
– Подойди, – сурово проговорила Слэа, и девушка, глядя в пол, подошла к своему вождю безропотно и молча. «А задается ли она вопросом, для чего она здесь? – подумалось мне. – Или покорно готова выполнить любую прихоть вождя?»
Тем временем моя собеседница и бывшая, – уж надеюсь, – проклятая, встала и подошла к девушке. Смерив ту долгим взглядом, словно решая про себя ее судьбу, она протянула свою руку, желая дотронуться до ладони телохранительницы. Молодая кочевница невольно отшатнулась и подняла расширившиеся от ужаса глаза на свою госпожу, а потом вновь смиренно опустила глаза, вытягивая руку вперед. Слэа схватила протянутую конечность и внимательно уставилась на все еще дышащую девушку. По шатру прокатились слившиеся воедино вдохи облегчения, принадлежавшие всем нам.
– Иди, – поворачиваясь ко мне, проговорила женщина-вождь, давая понять, что больше ее бедняжка не интересует. Дальше все внимание женщины занимала лишь моя персона. – Что ж, маг, приношу свою благодарность. Предлагаю тебе сопровождение до края пустыни, когда ты решишь с озером все свои дела.
– Сочту за честь, – глядя прямо в темные глаза, кивнул.
Слэа кивнула. Дальше говорить нам было не о чем. Я встал и вышел из шатра, пытаясь отделаться от неприятного чувства, осадком оставшегося после поступка вождя по отношению к юной телохранительнице. Она поставила ее жизнь на кон.
«А как бы поступил я в подобной ситуации? – задал себе мысленный вопрос, честный ответ на который мне не понравился. – Так же».
Пусть на улице все еще была ночь, кочевники уже разбили лагерь. Жар, исходящий от озера, был куда более сильным и жестоким, чем солнце в пустыне. Заглянул в себя, сила замерла, боясь колыхнуться и благоговея перед источником огромного могущества. Огненное озеро сейчас находилось в нескольких сотнях метров от стоянки, но даже отсюда ощущалось его безграничное величие и могущество. Оно было точно таким, каким его видел в воспоминаниях предка – бушующим и неистовым. Не было ни ветерка, ни входящих в лаву потоков – но она бушевала, словно живая, танцуя свой смертоносный танец.
Озеро манило, и я не стал сопротивляться. Именно за этим мной и был проделан весь этот путь, именно ради него. Мыслей о том, для чего я здесь, у меня больше не было, все происходящее ощущалось как нечто естественное. У меня было стойкое впечатление – весь мой путь после смерти Авейры так или иначе вел меня именно сюда.
С каждым шагом жар, исходящий от огня увеличивался, но он не жалил и не обжигал, он словно знакомился со мной, осматривал со всех сторон. Подойдя вплотную, заглянул в лаву, представшую передо мной. Она бурлила, она подымалась мне навстречу, будто приветствовала, но в то же время проверяла, сбегу от нее ее или нет. Она гипнотизировала и затягивала, было невозможно оторвать взгляд от нее. Жар ласкал кожу, словно ласковая девушка, признавал во мне близкого друга или, я бы даже сказал, любовника… какой же бред мне лезет в голову.
Неожиданно густая лава подалась рябью, словно разошлась, и передо мной появилась четкая и яркая картинка: на ней была Авейра и светловолосая девушка, ее глаза были кроваво-красными и могли отпугнуть зрителя, но не меня. Вдруг девушки пришли в движение, и до меня донесся нежный, но несколько взбешенный голосок моей возлюбленной.
– Я тебе повторяю еще раз! – возмущалась Эйра. – В книге пишут именно так: падших! И Фламмен уверен, что это склеп династии владыки Хэллворда.
«Опять этот Хэллворд, – про себя отметил, – и зачем же им понадобился склеп? А янтарный взгляд решителен, чувствую, Авейра готова пойти на все».
– Идти туда – самоубийство, – возразила блондинка.