Ханс дал слушателям минуту-другую, чтобы рассмотреть картинку, и продолжал:
— Возникает очевидный вопрос. Как я уже сказал, почти три четверти поверхности мы вблизи не видели. Итак, что будет дальше — то же самое, или мы рискуем пропустить новое и интересное, если прервем сканирование?
Он не стал ждать ответа.
— Честно говоря, мы этого не знаем. Поэтому я предлагаю следующее. Сейчас пора спать. Так давайте спокойно пойдем спать. А к тому моменту, когда мы проснемся и позавтракаем, корабль просканирует еще процентов пятнадцать поверхности. И вот тогда, если ничего не изменится, можно будет рискнуть и сделать вывод, что смотреть дальше не стоит. Мы сядем в одной из точек, где есть материалы Строителей, и займемся следующей проблемой: как нам проникнуть внутрь планеты?
Это был компромисс между двумя днями сканирования и немедленной посадкой. Дари молча кивнула, и через несколько секунд то же сделали Бен Блеш и Лара Кистнер.
Путешественники разошлись по койкам. Будут они спать или просто лежать с открытыми глазами в лихорадочном предвкушении завтрашних событий, что, судя по выражению лица, предстояло Ларе Кистнер? Ханс мог говорить только за себя. Если у тебя есть дело, делай его. Если делать нечего, спи. Не важно, что ждет тебя утром: благополучное прибытие на богатую и безопасную Миранду или посадка на поверхность неизвестного мира, где холоднее, чем во всей остальной вселенной. Ханс разулся, лег в койку и выключил свет. Через тридцать секунд он уже почти спал.
Дальше «почти» дело не пошло. Ханс был тощим — кожа да кости, — поэтому койка была ему велика. Но когда кто-то толкает тебя, прижимая к холодной стене...
Любой человек, выросший в Круге Фемуса, в такой ситуации начинает драться за свою жизнь. К счастью, Ханс узнал аромат духов, еще не успев открыть глаза.
— Тс-с, не шуми. — Мягкое теплое тело теснило капитана все сильнее.
— Я и не собирался, — прошептал Ханс в ответ. — Что такое? Я, конечно, надеялся, что мы снова подружимся. Однако так внезапно...
— Зря надеешься. Мне нужно с тобой поговорить. Подвинься — я падаю!
— Мне некуда! Может, включить свет?
— Не надо!
— Почему тогда ты не поговорила со мной раньше, когда я еще мог вздохнуть.
— Я хотела поговорить наедине. Чтобы те двое не слышали. — Дари безуспешно попыталась продвинуться дальше. Тепло ее тела пробуждало у Ребки сладостные воспоминания...
— Бен пытался убедить тебя, что ему пора начать командовать? — насторожился Ханс.
— Нет. Зато пока вы возились с едой, Лара попросила меня уделить ей несколько минут. На «Спасителе» уединиться негде — разве что в койках или в ванной. Но если бы мы пошли в ванную вместе, вы бы заметили. Единственная возможность поговорить представилась, когда Бен помогал тебе настраивать картинку.
— Постой, я сам догадаюсь. Она беспокоится из-за посадки на Ледяной мир.
— Не угадал. И я тоже не догадалась. Лара сказала, что перед высадкой на мертвую планету была не очень уверена в себе, и поэтому ни в чем не противоречила Бену — ведь он старше ее. Теперь же она считает, что проявила себя хорошо.
— Ну да. Даже отлично. Они с Беном не сделали ни одной ошибки — старушка Арабелла может ими гордиться.
— И Лара это же считает — про себя. А вот Бен, по ее мнению, действовал слишком медленно и неточно. Я сказала, что ничего такого не заметила, а она ответила, будто я и не могла заметить, так как не проходила специальной подготовки. Вот почему она просила моей помощи.
— А почему она не подошла ко мне? Ведь я командир, — удивился Ханс.
— Я тоже спросила. Однако она сказала, что положение скоро изменится: как только мы высадимся на поверхность Ледяного мира, главным станет Бен.
— Верно. Так распорядился Грейвс. Идиотское решение, и тем не менее нам с ним жить.
— Если Лара права, то из-за этого решения мы можем умереть. Мы никогда не видели, как ведет себя Бен, оказавшись на самом верху. А Лара видела. Нам придется ходить перед ним на цыпочках.
— Могу себе представить. — С гораздо большим удовольствием Ханс представил бы сверху Дари. А ведь прошло уже больше двух лет... Он одернул себя, заставив вернуться к серьезным материям. — Бену нравится брать на себя ответственность. Само по себе это не так уж плохо, если человек знает свое дело.
— А Бен знает, как ты думаешь?
— Он просто не все может. И это не его вина. Некоторые вещи можно усвоить только на собственном опыте.
— У тебя вполне достаточно опыта, Ханс! И не стоит позволять Бену приобретать свой собственный за наш счет.
Они лежали лицом к лицу, чтобы лучше слышать шепот. Дыхание Дари было горячим, а губы то и дело касались лица Ханса. Стараясь удержаться в узкой койке, Лэнг приходилось все время прижиматься к нему, и Ребка ощущал ее всем своим телом. Дари, со своей стороны, не могла не чувствовать его возбуждения.
Ханс старался думать о серьезных и грустных вещах: о мертвом замороженном мире, откуда они прилетели, о том, что может ждать их завтра, — о чем угодно, только не о Дари, лежащей рядом.
— Нам надо делать дело и одновременно учить Бена — только так, чтобы он не заметил. Это будет нелегко, потому что мы и сами здесь в первый раз. Но главным образом меня беспокоит не это.