Этот обломок казался поменьше, да и Синара заметила его заранее. Она успела резко свернуть вправо.
— Похоже, Грейвс был прав, — вздохнула Тери, совершив тот же маневр. — Если бы мы были такими же большими и тяжелыми, как «Все — мое», то увернуться не успели бы.
— Этот камень в вас все равно не попал бы, — заметил Торран. — Он прошел в десяти метрах. Не стоит слишком много прыгать из стороны в сторону — мы можем потерять направление.
— Не важно. Скорректируем по маяку Бена.
— А если он выключится?
Замечание Торрана наводило на неприятные мысли. Запас энергии у маяка скафандра был более чем достаточен, и сигнал мог прекратиться лишь в результате повреждения. В этом случае шансы Бена спастись становились совсем ничтожными.
— Что-то не так, — внезапно сказал Торран. — Инерционные датчики показывают, что меня тянет вправо.
Синара взглянула на свой монитор.
— Не только тебя. Всех. Направление не меняется, хотя с курса мы не собьемся. Талли это предвидел и учел, когда рассчитывал вектор начальной скорости. У крупных кусков планеты сильное гравитационное поле, которое воздействует и на нас. Конечно, хаотическое воздействие всякой мелочи Талли просчитать не мог...
По скафандру что-то вдруг застучало. Синара не сразу поняла, что это мелкие каменные обломки. Скорость у них была низкая, и скафандр остался цел.
— Повезло. — Тери тоже получила свою порцию. — Лети они раз в двадцать быстрее, и нас бы изрешетило.
— Дальше таких сколько угодно, — заметил Торран. — Не знаю, как вы, а я постоянно измеряю допплеровское смещение. Там есть объекты со скоростью десять километров в секунду. Может и не повезти — что-нибудь крупное запросто в нас врежется. Помогите мне. Надо найти кусок покрупнее — чем больше, тем лучше, — с таким же, как у нас, вектором скорости.
За следующие несколько минут спасатели выдержали еще несколько залпов осколков. Наконец Тери воскликнула:
— Есть! Азимут восемнадцать, отклонение минус двенадцать.
— И почти нулевая относительная скорость, — добавил Торран. — То, что надо. Движемся к нему.
Громадный эллипсоид нескольких сотен метров в поперечнике медленно вращался вокруг своей оси. За ним можно было спрятаться, избежав столкновения с осколками, двигавшимися навстречу. Оставалась, правда, опасность удара в спину, но камни, летевшие сзади, имели гораздо меньшую скорость.
— Не слишком близко, — предупредила Тери. — Он горячий. Температура поверхности — пятьсот градусов.
— Судя по всему, это вещество из глубины Марглота, — заметил Торран. — Видите пузыри? Это газы выходили в вакууме из магмы.
Синара огляделась.
— Мы здесь только временно. Как только подойдем поближе к Бену, придется снова выходить в свободное пространство.
— Если только его можно назвать свободным при таком количестве мусора. — Тери смотрела назад, предоставив Тор- рану и Синаре охранять ее от близкого контакта со скалой. — Здесь обломки движутся еще быстрее и более хаотично. Размер самый разный — от песчинок до расплавленных астероидов. Правда, пока опасности не вижу.
«А что будет, когда придется вылезти из укрытия?» — подумала Синара.
Они ждали, тесно прижавшись друг к другу в тени огромной скалы. В итоге первым не выдержал Торран.
— Ну хватит, пора выходить на связь с кораблем. Надо узнать, что с Беном. Если он умер, то перед нами встанет тяжелый выбор: будем рисковать жизнью, пытаясь подобрать его тело, или останемся здесь, в надежде пройти весь пояс астероидов насквозь?
Мы хорошо знаем, что сказал бы на это Бен. То, чему нас учили на курсах: если мертвое тело не нужно вам в качестве пищи, то оно стоит не больше веществ, из которых состоит. Только я ставлю что угодно — Бен жив! Если хочешь, пошли вызов на «Все — мое»... Однако они могут быть слишком далеко. Или окажутся экранированы планетой...
Синара услышала сигнал вызова. Он прозвучал громко, да только хватит ли у него мощности, чтобы дойти до корабля? Тем более что «Все — мое» может находиться по ту сторону газового гиганта...
Прошло минуты три, и, казалось, ее опасения подтвердились. В приемнике не было ничего, кроме статических разрядов. Но вот Синара услышала слабый, едва различимый голос Ханса Ребки:
— Бен Блеш жив, но по-прежнему без сознания. Ему хуже, хоть и ненамного. Давление шестьдесят пять на сорок, пульс сорок два. Почему вы так долго не выходили на связь? Мы принимали только сигналы ваших скафандров.
— Не было новостей. Мы в порядке, все трое. Спрятались за скалой, идем по курсу.
Синара узнала в лаконичном ответе Торрана манеру говорить, свойственную самому Хансу. Видимо, это неизбежно: каждый выбирает себе героя и подражает ему. Интересно, на чей голос стал похож ее собственный?
— Не ждите от нас сообщений, пока мы не найдем Бена, — продолжал Торран. — И так полно дел.
— У нас тоже будет перерыв: уходим на ту сторону планеты. Когда будете выходить из зоны обломков, сообщите свой вектор.
«Когда». Может быть, стоило сказать «если» ? Синара не разделяла уверенности своих спутников. Ну что ж, скоро все станет ясно: судя по маяку Бена, до него осталось не больше сотни километров. Еще четыре минуты, и можно будет покинуть убежище и начать искать.
Тери начала сдвигаться вправо, за ней — Торран. Они собирались выглянуть из-за скалы и оценить ситуацию, прежде чем выходить совсем. Синара оглянулась. Обломков здесь было так много, что они загораживали звезды. Сплошное месиво камней, испускающих то ослепительно-белый, то тусклый красный свет. Наверняка там много и других, темных, самых опасных... Синара повернула голову. Торран махнул рукой, подзывая ее к себе.