— Ой, не могу, сейчас вырвет, — бросает он на ходу Вильямсу.
Я за ним. Скорей бы закрыть за собой дверь и забыть об этом лабораторном кошмаре.
— Макс, сядь сейчас же на место! — командует доктор Вильямс ледяным тоном.
«Вот оно, начинается», — вздыхаю я.
Я спружиниваю, готовая припустить что есть мочи. Дилан без слов все понимает. Он слегка меня обгоняет, и по его напряженной спине понятно: он готов отразить нападение. Поравнявшись с Игги, дважды похлопываю его по плечу:
— Шесть футов вперед. Цель в самый центр.
Едва заметный кивок в ответ — Игги все понял. Не думаю, что кроме него и Дилана кто-нибудь разберет, о чем мы.
Вильямс прошаркал мимо коробки с цыплячьими тушками обратно к учительскому столу. Сел и что-то пишет на листе бумаги. Слежу за каждым его движением. Если он на нас сейчас кинется, пихну Дилана с Игги влево, сама перекачусь через свободную парту, а там и дверь. А если он вытащит из кармана пистолет, нырнем под стол и будем пробираться к двери под партами. Надо бы только прихватить парочку скальпелей на всякий случай.
— Признайтесь, доктор, вы с ними в заговоре? — Я скрестила на груди руки. Весь класс оторвался от лабораторки и уставился на нас во все глаза. — Похоже, вы только и думаете, как бы отравить нам жизнь. Или даже как нас уничтожить.
Он сложил тонкие губы в улыбку:
— О чем это ты, Макс? Не знаешь разве, что ходить по школе без письменного разрешения учителя во время уроков запрещено? Зачем вам неприятности? — И он протягивает нам три подписанных пропуска.
Так-так… Этого я не ожидала. Прищуриваюсь на него с подозрением, но он не дрогнул.
Забираю у него бумаги:
— Пошли, ребята.
Мы выходим из класса.
Но моя тревога не унимается. Наоборот — растет.
21
— Жизнь Макс в опасности.
Дилан прерывисто задышал. Так-так… Вот и попался, цыпленок.
— Но ты, Дилан, можешь ее спасти. Это совсем не трудно. Тебе только надо с нами сотрудничать.
Они благополучно слиняли с лабораторки, но Дилан вдруг вспомнил, что оставил в классе учебник. Пришлось ему возвращаться.
Ошибка.
Звонок с урока давно прозвенел, все уже разошлись, и в классе, кроме доктора Вильямса, никого. Теперь Дилан с ним один на один. С ним и с цыплячьими тушками. Ситуация, похоже, как сказала бы Макс, хоть в петлю лезь.
Дилан облокотился на стол и мрачно глянул на учителя:
— Что вы хотите?
Он вертит в руках забытый кем-то на парте скальпель, но в большей безопасности себя от этого не чувствует.
Вильямс улыбнулся, и вокруг рта и глаз у него побежали морщинки.
— Дилан, я тебе не враг. У меня для тебе жизненно важная информация от самого профессора Гюнтер-Хагена.
— Это невозможно. — Дилан напрягся при упоминании имени создавшего его, одержимого всеми бесами гениального ученого. Человека, приведшего Макс в его жизнь. — Профессор Гюнтер-Хаген мертв.
— Нет-нет, ошибаешься. Он жив и совершенно здоров. Я недавно видел его собственными глазами.
Дилан пристально посмотрел на Вильямса, но промолчал. Он помнил, с каким подозрением, недоверием и отвращением Макс смотрела на учителя. Он и сам ни единому его слову не верит.
— У профессора на тебя особые планы, — продолжает доктор Вильямс. — Я бы даже сказал, он уготовил тебе высокую миссию.
— Какую еще миссию?
— Я же сказал, особую миссию. Но от Макс ее исключительно важно хранить в тайне. Иначе Макс окажется в опасности.
Дилан попытался было ему возразить. Но доктор Вильямс его оборвал:
— Речь идет о Клыке.
Дилан поежился. С какой стати ему обсуждать свою личную жизнь с этим биологом? Он все больше и больше чувствует себя загнанным в угол. Сейчас на него со всех сторон обрушатся коробки с оборудованием, учебными фильмами, старыми учебниками и контрольными работами.
— Клык представляет собой куда большую опасность, чем ты думаешь. Никто из нас до сих пор не понимал, как он опасен. — Доктор Вильямс с довольной улыбкой пододвинулся к Дилану вплотную. — Тебе я могу раскрыть эту тайну. В тебе мы все уверены, тебе доверяем.
Дилану уже давно не нравится, куда зашел этот разговор. Очень и очень не нравится. Но слова «Макс» и «тайна» заставляют его подсознательно наклониться вперед.
— Оказалось, что у Клыка совершенно другая ДНК. Опасная. В том смысле, что криминальные элементы могут использовать ее в своих преступных целях. Ведь ты же, Дилан, не хочешь потворствовать их намерениям.
Дилан выпрямился и отступил на пару шагов: