— Хорошо. Так вот, твой хозяин не носил подобного кольца?
Теодор усмехнулся.
— Руф, дружище, неужели ты думаешь, что я, по прошествии стольких веков, вспомню, какие украшения носил хозяин Войтен? Сейчас я не уверен, что способен восстановить в памяти его лицо. Но, честно говоря, не думаю — колечко очевидно женское.
— Понятно. В общем, пока что мы ничего определённого сказать не сможем. Так что, молодой человек, — он повернулся к Михаилу, — рекомендую вам спрятать это колечко так, чтобы случайно не потерять. И давайте попробуем отдохнуть. Завтра у нас будет непростой день.
Утро началось с дождя — мелкого, неприятно холодного. Над сырым болотом висели низкие мрачные тучи, медленно смещающиеся куда-то в закатную сторону. Судя по тому, что в тёмно-серой хмари не намечалось ни малейшего просвета, противная морось зарядила надолго, и тут лишь вопрос везения — перейдёт ли она в по-настоящему сильный ливень или так и будет оседать крошечными водяными брызгами. Ливень в чём-то лучше, от крупных капель можно укрыться под плащом, плотная шерсть не пропустит воду… какое-то время. А эта морось делала мокрым сам воздух и проникала везде.
— Идём дальше?
Вопрос Михаила, заданный демонстративно бодрым тоном, был риторическим. Все понимали, что можно было бы просидеть на этом то ли холмике, то ли просто кочке-переростке весь следующий день. Или дольше, пока не закончатся запасы провизии, прихваченной из крепости аррауков. А закончатся быстро, особенно вода. Пить-то можно и воду из болота, неприятный вкус и отвратный запах если для кого и станут непреодолимым препятствием, так разве что для Елены и Ника. Сам Руфус, хотя и скривился от одной мысли о необходимости глотать тёмно-коричневую дрянь, пусть и пропущенную для очистки через пару слоёв ткани, никакой трагедии в этом не видел. В молодости уже приходилось, вреда здоровью это не нанесёт. Тео тоже вполне способен переносить подобные лишения, Михаил не станет шуметь просто из юношеской потребности выглядеть сильным и выносливым. Ну а остальные… Да что там, жажда схватит за горло — будешь пить что угодно.
Другое дело, что сидеть на месте бессмысленно. Пусть здесь, в болотах, нет протоптанных троп и лично он, Руфус, в теории не представляет, как можно выследить маленькую группу среди топей. Особенно, если группа не хочет, чтобы её легко обнаружили. Он-то не представляет, а вот Тео, несомненно, уверен, что проблем с поисками у охотников не будет.
— Да, надо идти, — вздохнул он, поднимаясь.
Отдых не принёс облегчения. Перетруженные накануне мышцы ломило, тело слегка знобило — сейчас было тепло, несмотря на морось, и этот озноб говорил о том, что в самом скором будущем со здоровьем у Гордона начнутся проблемы. Уже начались, если точнее, и все изменения будут исключительно к худшему. Костёр бы… в идеале — крышу над головой, сухую постель, большую чашку медового отвара или, скажем, подогретого вина со специями. Не повредила бы и помощь мага-лекаря или, хотя бы, обычного сельского травника… Хотя какую-нибудь полезную травку можно и здесь поискать.
— Надо идти, — повторил он. — Если повезёт, выйдем к границе болот. Не сегодня, так завтра.
— Не выйдем, — буркнул Теодор.
Руфус хотел было поинтересоваться причинами столь пессимистической оценки их перспектив, но, бросив взгляд на старого приятеля, осёкся. И медленно, стараясь не делать слишком резких движений, потянулся к мечу.
— У нас гости, — нарочито спокойно сообщил Тео, не повышая голоса, но и не стараясь снизить его до шёпота. — Миша, держись поближе к Лене. Ник, ты же маг, если я правильно понял? Приготовься.
Сомкнув пальцы на рукояти меча, экзорцист неспешно развернулся. Всего лишь в десяти шагах от места их ночлега притаилось чудовище. Хотя нет, не притаилось. Оно явно не имело ничего против того, чтобы быть обнаруженным. И не делало — пока — попытки напасть.
— Это ламия, — сообщил Руфус, хотя и не сомневался, что каждый из присутствующих уже понимал, с кем им предстоит иметь дело.
В своей оценке боевых качеств ламий Ник, основываясь на информации из немногочисленных посещённых лекций в Академии, практически не ошибся. Самые жестокие из противников людей, они же были и самыми уязвимыми. Чешуя, крупная и почти непробиваемая на бёдрах, мелкая и несколько более уязвимая в средней и нижней части мощного хвоста, давала неплохую защиту — но лишь для части тела чудовища. Верхняя, женская часть химеры, хоть и обладала кожей, более плотной, чем у человека, была слабым местом ламии. Вполне защищённый от колючек и острых сучков, что было для этих созданий весьма важно, учитывая абсолютное неприятие доспехов или какой-либо одежды, торс не мог противостоять ни стали, ни боевым огненным заклинаниям. В некоторой степени это компенсировалось огромной силой и великолепной реакцией, но в качестве серьёзного противника для отряда одинокую ламию рассматривать не стоило. Руфус видел, на что способен суашини, шансов у полузмеи не было. Разве что случайно зацепит невероятно быстрого противника когтём или шипами. Радовало, что Тео так и не снял кольчугу — не ту, от которой после поединка с охотниками остались одни клочья, а новую, полученную в крепости.