Вы не подумайте плохого… небось уже решили, что мы с дядькой — киллеры. Или что похуже. Никакого криминала, но и о законности нашей деятельности тоже говорить не стоит. Потому как законов, её регулирующих, не придумано пока.
Продиктовав собеседнику адрес, я повесил трубку и огляделся. Мда… Я, как и многие мужчины, не любитель наводить в квартире образцовый порядок, но за последние дни хижина дяди Фёдора, как сам он иногда именовал свою двушку, приобрела основательно запущенный вид. Интересно, сколько времени моему визави понадобится на дорогу? И, между прочим, он так и не назвался — забывчивость, осторожность или намеренно продемонстрированная доля презрения? Да какая, к бесу, разница?
Следующий час прошел в лихорадочных попытках придать холостяцкой берлоге более или менее пристойный вид. Не скажу, что я в этом полностью преуспел, но… скажем, девушку сюда пригласить уже не стыдно. А делового партнёра? Ладно, фиг с ним, он пока не партнёр и станет ли — бабушка надвое сказала. Надо что-то присмотреть в качестве угощения. Пустая банка кофе. Пустая коробка из-под чайных пакетиков. Початая пачка печенья… так, печенье подальше, кому оно нужно, если нет кофе или чая. А что у нас в «баре для гостей»? У дяди Фёдора два бара. Один для повседневного использования, там напитки поскромнее — водочка, вино не из дорогих, бутылка шампанского и несколько небольших трехсотграммовых бутылочек с разноцветными ликёрами, неизвестно каким образом здесь очутившихся. Сам дядя Фёдор ликёры не уважал, да и среди его приятелей я что-то любителей этого сладкого пойла не припомню. Ага, вот коньяк. Не шедевр, обычный дьютифришный «Camus» долларов эдак за сорок-пятьдесят, не больше. Дядя Фёдор привез две бутылки в прошлом году из Египта, прокомментировав покупку в том ключе, что «нельзя же вообще без сувениров, Мишка, а папирусы тебе и нахрен не нужны». Одну мы уговорили в честь приезда, а вторая вот осталась. Сойдёт. В другой бар, который для избранных, мы заглядывать не станем, там напитки такие, что посетителя инфаркт хватить может.
Пузатые коньячные бокалы имелись. Пять штук. Шестой приказал долго жить в незапамятные времена. Вроде бы некомплект, несолидно как-то, но гостей больше пары человек за раз в этом доме я что-то не припомню. Решено, пожертвуем гостю коньяк.
В дверь позвонили. Я бросил взгляд на часы и мысленно поставил себе высшую оценку за проявленную силу воли. Два часа кряду посвятить уборке — это, знаете ли, показатель. Для меня.
Как оказалось, пока что ещё безымянный собеседник заявился в гости не один. Невысокого пухлого мужчину с лицом обрюзгшим и довольно неприятным, зато одетого демонстративно дорого (я не специалист, но вот сложилось такое ощущение), сопровождала столь же упитанная дама лет сорока, с избытком косметики и прической типа «ах какой я крутой стилист». То, что на ней было надето, я оценить не сумел, но блестяшки в её серьгах, колье и перстнях явно ничего общего со стеклом не имели. Убейте меня, нельзя к человеку, в чьих услугах вы остро нуждаетесь и который находится (печально, но факт) ниже вас по социальной лестнице, являться в таком прикиде. Цена услуги тут же вырастет в полтора-два раза, просто из-за резко обострившегося чувства классовой ненависти.
— Господин Орлов? — в его голосе сквозило удивление.
— Да. Проходите, пожалуйста.
— Я считал, вы старше, — он недовольно поджал губы, явно добавляя разницу в возрасте к и без того разделявшей нас социальной пропасти.
— Вероятно, вы имели в виду Фёдора Ивановича Орлова. Я его родственник и партнёр, Михаил Сергеевич Орлов.
Как-то нехорошо это — на пороге заниматься выяснением кто кем кому приходится. К тому же я испытывал некоторую неловкость — и да простит мне дядя Фёдор сию невинную ложь. В общем-то, подразумевалось, что я стану его помощником и, со временем, полноправным партнёром — но это со временем. Пока же о партнёрстве и речи не заходило, да я и не претендовал, понимая, что в тех делах, которыми занимался мой горячо уважаемый родственник, сам я пока ноль без палочки и долго буду таковым оставаться. Но где сейчас дядя Фёдор — одному богу известно, а мне и кушать хочется каждый день, и за квартиру платить надо, да и бизнес похерить было бы глупо. Пусть его и нельзя назвать налаженным или устоявшимся, но какой ни есть — а он, простите за невольный каламбур, есть.
Преодолев замешательство и сжав в кулак готовое выплеснуться недовольство (как же, вместо уважаемого господина Орлова-старшего придётся иметь дело с каким-то сопляком), гость соизволил зайти в дом. Его спутница тоже переступила порог, чуть заметно — а скорее, демонстративно — сморщив нос. Мол, ради дела можно и в эту халупу войти, но лишней минуты здесь она пребывать не желает.