IV
Татьянку выебали родители; отцу, однако, показалось этого мало. Он вот что сделал, приколист: напряг свою толстую колбасу и вник в лоно младшей дочери. Маленькая писька была тесна. Член с трудом проникал в крошечное влагалище. Девчонушка, растопырив попочку, с удовольствием принимала пенис. Сей инструмент ходил туда и сюда, словно твой поршень, и не оставлял ничего на раздумья.
Папа спустил в крошечное отверстие. А ей было мало! Доченька, расставив ноженьки свои голенькие, ничуть не стесняясь семейства, принялась теребить свой крохотный клиторок. У папашки вновь стал вставать. Ведь это было такое зрелище — пятилетний ребенок, трогающий детский безволосый клиторочек! Татьянка все дрочила и дрочила. Папа надумал дочурушке отлизать. Он прикоснулся кончиком языка к игрушечному бугорку и начал работать. Татьяна взвизгнула сначала, затем снова отдалась папаше, на этот раз раздвинув писенку. Получилось неплохо.
Катя вся истекла, глядя на это похабное зрелище. Да и мать была хороша, бесстыдная. Полное порево!
Неутомимый член все никак не мог найти покоя. Перевернув младшую дочь на животик, папа расставил девочкины ягодички да и засадил член в попку ребеночка. Это было приятно. И не только ему. Татьянка посжимала сфинктер, и к удовольствию папы, позволила ему излиться с редкостным удовольствием. Было так приятно спускать в анус малолетней дочери! Попке совсем не было больно. Расширяясь по жизни, она была готова ко всему развратному.
— Знаю, папа, что вы хотите, — Катеринка облизнула губки и подмигнула Тане. Татьянка подмигнула в ответ. — Папочка, вы ведь фетишист, я поняла… Вам нравятся наши ножки, голенькие?.. Хотите, мы наденем платья, но без трусиков и подрочим, глядя на ваш пенис?
Отец кивнул. Катя оделась в красное с желтым, Татьянка напялила синеву — на удивление короткую для тех времен; сидя перед отцом, нисколько не стесняясь, малолетняя девочка, расставив ножонки, предавалась автономному разврату. Катюша не отставала. Вид матурбирующих дочерей возбудил и мать семейства; она, ничтоже сумняшеся, также стала сношать свое естество. Втроем крикнули «Ох!» Пальчики замерли. Отец, тяжело дыша, понаярил шкурку и, изловчишись, плюнул семенем прямо на голую писюшку младшей дочери.
— О, папа — волейболист! — Катя от восторга захлопала в ладоши.
Отец, будучи развратником, учудил следующее. Ноженьки дочери, естественно, были обнажены. Папочка взял в рот большой палец правой ноги Татьянки и стал с наслаждением его посасывать. Ножку дочери так хорошо целовать, ласкать, да и водить голой ступней ребенка по своему пенису. Это кайф. Который дано понять не всем.
— Папаня, — визжала дочка, — мне так здорово!
Она вытягивала стройные голые ножки, проводила мужчине ими по лицу, трогала босыми пальчиками его губы, нос, веки, пыталась пригладить волосы. Папа то и дело ловил нежные пальцы голых ножек младшей дочери, посасывал их, лизал, что было странно; не имея никакого опыта вообще, девочка исполняла самые сокровенно-похотливые и причудливые мыслишки: погладив голыми ножками лицо папани, вновь уселась на его рот. О, эта милая девчачья писька! Безволосые губки пятилетней дочурки! Нежные голые губки! Миниатюрный девчоночий клитор, так и просящий быть расцелованным и облизанным! Крошечное растопыренное отверстие нежной детской писюрки, вкусное и влажное, что варенье с пирога без корки.
Девочка, суча ножками, стала спускать. Глубоко влезши языком во влагалище малолетки, папа с удивлением обнаружил, что там просторнее, нежели он ожидал. Чу! Что это? Член, валяющийся до сих пор без дела, (папаня уже успел вылить малофью в ротовое отверстие благоверной) оказался включенным в работу. Катя, вдохновленная примером матери, решила пососать. Надо заметить, удалось ей сие неплохо. Так все они и занимались грязным развратом.
Дочь сосала умело. Откуда только умение взялось? Природные способности, не иначе. Мужчина кончил девочке в рот.
Тут и Татьянка засопела, ерзая пизденкой на рту. Ох, ну и какой же кайф ебать этих маленьких девочек! Ебать всех. Дочурок. Просто девочек. И даже не просто ебать, а лизать. Вылизывать вульвочки. Работать языком.
— А не подкрепиться ли нам? — бросила клич Катюха внезапно. И Таня, и мать дружно закивали.