Возрождение
ПРОЛОГ
Алые вспышки полыхали невообразимыми огнями, переливаясь и отбиваясь от высоких стен, насмешливо играя с жизнями волшебников. Теперь уже изумрудный луч пронёсся рядом с Гермионой, успевшей отпрыгнуть в последний момент. - Протего! - крикнула Грейнджер, отбивая заклятие широкоплечего мужчины в маске. Теперь силы добра и тьмы перемешались - каждый нашёл себе по сопернику, яростно метая в противника все известные проклятия. Дивную комнату с каменной аркой заполняли звуки топающих ног, громких голосов и леденящего душу смеха Пожирателей смерти. В самом центре, на платформе, словно дорогой экспонат, сражались Сириус Блэк и Малфой-старший за пророчество, из-за которого они и оказались здесь. От постоянных всплесков света в глазах у Гермионы слезилось, и, уже опираясь скорее на интуицию, нежели на зрение, она взмахивала волшебной палочкой и выкрикивала первые пришедшие в голову заклинания. Попав в одного из Пожирателей обезоруживающим заклятием, она встретилась взглядом с Беллатрисой Лестрейндж, и что-то в душе похолодело от дико горящих тёмных глаз. - Вот ты где, мерзкая грязнокровка! - женщина разразилась безумным хохотом и, не церемонясь, отправила в Грейнджер зелёный луч. - Авада Кедавра! Увернувшись от заклинания, Гермиона спряталась за каменными сидениями, что разлетались вдребезги после каждого произнесённого слова колдуньи. На помощь пришёл Грозный Глаз, и пока он оттеснял Лестрейдж от Гермионы, та поспешила на помощь Гарри, видя, как тяжело ему приходится под напором Пожирателей. - Импедимента! - Гермиона метнула заклятием в Малфоя, что со сдавленным криком отлетел на несколько футов, скатываясь с невысокой платформы. - Как ты посмела, грязнокровка! - Беллатриса, увидев лежащего без сознания Малфоя, вдруг смертельно побледнела и, крепче взявшись за палочку из древесины грецкого ореха, начала снова метать в Гермиону заклинания, попутно отбиваясь от Аластора Грюма. - Мерзкая! Авада Кедавра! - уязвлённая Беллатриса желала уничтожить эту недостойную существования грязнокровку. Превратить её в пыль, стереть с лица земли. Как только она посмела так подло замахнуться на чистокровного волшебника! - Гнусная! Круцио! - от постоянных взмахов рука женщины болела и ныла, но она продолжала с остервенением целиться в испуганную девчонку. - Грязнокровка! Мысли лихорадочным потоком проносились, кружились в свирепой буре, разносясь в голове Гермионы. Но ни одна светлая идея не помогла ей решить, что же делать, поэтому она лишь продолжила без разбору отсекать яркие, подобные небольшим молниям, отблески магии. И вдруг всё остановилось. Повернувшись, она увидела лицо Беллатрисы, на котором воцарилось победоносное, граничащее с безумием выражение, и, будто умирая от удовольствия, женщина смеялась, вцепившись пальцами в чёрную ткань платья. Оттолкнув Сириуса, Гермиона подставила хрупкую грудь под красную вспышку заклинания. Удар выбил последний воздух из легких, и она тяжело, рвано выдохнула, схватившись за холодный камень такой странной и пугающей арки. Мир вокруг померк. Тихо. Стало так тихо. Где же все эти крики, вспышки, взмахи волшебных палочек? Всё было кончено. Спасения нет. В последний раз увидев лицо друга с навсегда оставшимся в её памяти шрамом, она закрыла глаза и, разжав пальцы, позволила обволакивающей, такой манящей дымке утянуть её по ту сторону небытия.
Глава 1
Ощупав пальцами землю, Гермиона распахнула глаза и судорожно втянула воздух, озираясь по сторонам. Опустив взгляд, она с удивлением обнаружила, что лежит на мокрой траве, окружённая высокими зелеными деревьями, вид которых определить ей не удалось. Разжав кулак, она ощутила что-то острое в руке и поднесла находку к лицу - на ладони лежал остроугольный камешек, и, проведя большим пальцем по краю, она почувствовала, как тот больно резанул по коже. - Но как? - недоумённо протянула она вслух, не понимая, почему ещё не утратила возможности чувствовать. Она же умерла, в чем была абсолютно уверена, ведь грудь ещё немного саднило от заклинания Беллатрисы. Она притронулась к мокрой траве и ощутила приятный холодок от росы. Глянув на небосвод, Гермиона догадалась, что сейчас утро, ведь солнце было ещё слишком низко над нежно-розовым горизонтом, а для заходящего слишком яркое. С трудом встав, она осмотрелась по сторонам. Неужели все попадают в это странное место после смерти? Но она была здесь совершенно одна. Закричав во всё горло, она стала ждать чьего-нибудь отклика, но еще не проснувшийся лес ответил только тревожным шелестом и пугливым шорохом промелькнувших маленьких синих птичек. Сделав несколько шагов, Гермиона пошатнулась и ухватилась за первое попавшееся дерево - ноги сильно затекли, и она задумалась, сколько же часов пролежала без сознания на мокрой земле. Вдохнув свежий воздух, она улыбнулась. Очень приятно пахнет. Любимый запах свежескошенной травы заполнил легкие, и Гермиона с упоением прислонилась к шершавому стволу. Она должна бы нервничать, активно искать пути спасения и обязательно пытаться выяснить, где же находится, но сейчас она лишь глубоко дышала, поражаясь тому, что ещё может наслаждаться природой, вдыхая её необычные ароматы. Словно очнувшись, она зашагала дальше по лесу, рассматривая высокие кроны деревьев, что почти доставали до белоснежных пушистых облаков, которые, в свою очередь, задорно щекотали зелёные верхушки, мягкую зелень, лохматым ковром покрывавшую землю, и небольшой ручей, что игривой нитью протекал по уступам. Всё казалось таким цветным, ярким и настоящим, что на миг Гермионе показалась, что она попала в другой мир, но сразу отмахнувшись от этой нелепой мысли, направилась дальше, и вдруг из-за густой лесной завесы послышался низкий неприятный с противным бульканьем голос, сопровождаемый ещё несколькими несильно отличавшимися от первого. Гермиона остановилась, не совсем понимая, откуда исходит звук, и, спрятавшись за широким деревом, стала ждать их обладателей. Голоса усилились, и на глаза показались люди совсем невысокого роста, но присмотревшись лучше, она с ужасом осознала, что это вовсе не люди. Какие-то мерзкие твари с кривыми ногами и зеленовато-серой кожей опасливо пробирались через лес, яростно рассекая мечами ветви, нечётко выговаривая слова и злобно оскаливаясь на восклицания друг друга. Гермиона попятилась назад, готовясь к побегу, но наступила на сучок, что оглушительным эхом разнесся по округе, и неизвестные существа резко повернулись к ней. - Пахнет животиной, - принюхалось ближайшее существо и, обойдя дерево, наткнулось на Гермиону, что с широко распахнутыми глазами рассматривала острые клыки в огромной пасти, по которым стекала кровь и были видны остатки жил и мяса. - А вот и она, - подошла вторая тварь, издавая звуки, отдаленно напоминающие смех. - Второй обед за день, удача. Гермиона нащупала палочку в кармане джинсов и, быстро схватив её, отчаянно взмахнула. - Петрификус Тоталус! Но ничего не произошло, и палочка даже не выпустила и пары искр, глупо лежа в руке волшебницы, словно стала простой веткой, отломленной от дерева. Гермиона ещё раз взмахнула ею: - Инкарцеро! И снова ничего. Грейнджер остолбенела и со страхом посмотрела на удивлённую тварь, что тоже на миг растерялась от нелепых движений волшебницы. - Чего стоите, болваны, схватить ее! - прозвучал приказ, и Гермиона бросилась бежать, крепко сжимая в руке уже ненужную палочку, минуя многочисленные деревья и перепрыгивая через небольшие ямы. Существа что-то кричали ей вслед, успевая в перерывах ругаться между собой, но через несколько минут заметно отстали, и чтобы проверить, как они далеко, Гермиона обернулась и, не заметив на бегу выступающего корня, зацепилась за него и камнем полетела вниз по крутому обрыву. Больно ударяясь о землю и издавая рваные вздохи от сильных ударов, что вышибали воздух из легких, Гермиона переворачивалась и кувыркалась, казалось, бесчисленное количество раз, пока движение не прекратилось и она не обмякла, лежа на спине. Попробовав приоткрыть глаза, она увидела вращающееся небо, словно на карусели, и нечеткие образы, что кружились с не меньшей скоростью. Ее ужасно затошнило, но тело болело так сильно, что она даже не могла пошевелиться. Кто-то резко схватил её за ноги и поволок по земле, словно мешок, но Гермиона стала дико вырываться и кричать, не обращая внимания на жгучую боль, и через секунду сильный удар по лицу заставил её вмиг замолчать. Уже почти теряя сознание, она услышала громкие голоса на неизвестном языке, неприятный свист в воздухе, словно от множества стрел, и то, как её резко опустили на землю. Очнувшись второй раз за день, Гермиона не отважилась сразу открыть глаза и стала прислушиваться к своему организму: голова раскалывалась, в висках пульсировало, правая нога горела, а остального тела она и вовсе не чувствовала. Кажется, умирать и то было приятнее. Переверн