-Дариан, ты видел? Я обрела её!
Она начала радостно прыгать возле меня. А я, до сих пор прибывая в шоке, просто смотрел и открывал рот. Спустя некоторое время, мне удалось ответить.
-Да, видел. В академии я уж точно от тебя не отдохну.
Она начала прыгать ещё больше.
-Это да! Надо рассказать родителям! Схватив меня за руку, мы побежали к дому.
Сейчас я вспоминаю это с улыбкой. Теперь то я понимаю, что в детстве я испытывал к ней влюблённость. И поэтому постоянно её дёргал и хотел хоть как-то привлечь её внимание. Улыбаясь я направлялся к себе в комнату, пока меня не остановила в одном из коридоров дворца, моя мама.
-Дариан, сынок. Ты же помнишь, что нужно спуститься на ужин и почтить память Изабэль? И про то, что через неделю, начнется бал и съедутся все красавицы, для того чтобы стать твоей женой?
-Матушка, не вижу куда так спешить. - со вздохом ответил я- Она жива, поэтому не стоит говорить такие громкие слова.
Королева скривилась от моих слов, но спорить не стала.
-Ладно, ладно. Только ответь, почему ты до сих пор по ней убиваешь? Ты же даже, наверное, её не помнишь, вы были слишком малы!
Я не знал, что на это ответить. Просто чувствовал, что моё сердце её не отпустило. Хотя сам понимал, что может это всё сам вбил в свою голову. Из-за чувства вины или какой-то неопределенности. Не знаю, но всё равно не хотел отпускать!
-Мне кажется, мне пора переодеваться и спускаться к ужину.
Почтительно склонив голову, я поспешил удалиться. При этом чувствовав недовольный взгляд маман.
Все собрались в голубом зале, это сама большая столовая при дворце. Была изумительна по свой красоте с обоями из голубого шёлка и обставленной со вкусом дорогой мебелью из редкого дерева нил , отличавшимся своим серебреным цветом. Все приборы были начищены и сверкали, под потолком возле хрустальной люстры горело магическое освещение, которое окунало в сказочный мир. И даже не верилось, что это всё создано для убеждения меня в том, что Бэль мертва и её стоит отпустить!
Войдя я почтительно склонил голову перед отцом и матерью, поспешил занять свое место с другого конца стола. На эти «похороны» пригласили примерно ещё десять человек, но я даже не хотел рассматривать кого. Мне казалось, что все они меня высмеивают меня за спиной. Но было всё равно, я ни барышня подросткового возраста им меня не смутить. Тем более, я знаю, что прав. Просидев с пол часа за столом, слово взял мой отец. Зная, что он собирается сказать, я уже закатил глаза, как же достал этот цирк, нужно уходить, но правила приличия заставляли дождаться десерта.
-Дорогая Изабэль, ты была нашим лучиком света, всегда улыбчивой, мы счастливы были тебя знать. С днём твоего рожден….
Но тут моя рука вспыхнула голубой вязью. Все начали перешептываться и с любопытством на меня поглядывать. А я рассматривал красивый рисунок на моем запястье. После неожиданно появился портал, и все сразу кинулись в мою сторону, им не терпелось увидеть, что там. Но оттуда, так никто и не вышел, на что я попытался войти сам. У меня получилось лишь протянуть руку, как бы я не пытался, но полностью не получалось войти. По ту сторону меня схватили за руку и признать честно, на доли секунды я испугался. Но мой голубой браслет начал тянуть, управляя моей рукой. И из портала начал появляться такой же голубой браслет, только на девичьей руке. После оттуда вышла и сама девушка, а портал закрылся.
И на сколько было моё удивление, когда я рассмотрел её светло-пепельные волосы и серо-голубые глаза, которое не раз видел в маленькой девочке. Наша магия начала соединяется, и голубая вязь стала ещё ярче, а после потухла и осталась браслетом на запястье. Но тут она начала терять сознание и падать, а я, потянув её за руку к себе, взял на руки уже не подвижное тело.
-Бэль…
Выдохнув её имя, я взглянул на отца. А все замерли в неверие.
Все оставались не подвижны. И даже мой отец растерялся, что уж говорить обо мне. Но после минуты неверия, я смог выкрикнуть чтобы позвали лекаря. А сам двинулся с Бэль на руках в свои покои. Бережно уложил на кровать и замер, разглядывая истерзанную девушку. Она вся была в каких-то ссадинах и порезах, а кожа была так бледна. Что я всё больше и больше начинал волноваться.