Они вместе подняли меня в седло, Александр сел на коня за моей спиной, Блез вскочил на другого коня, на котором уже сидела Фиона. И через миг магия Блеза унесла нас из этого места... Было это несколько шагов или сотни лиг, я не знал. Мир вертелся вокруг своей оси, и моя голова вертелась вместе с ним.
ГЛАВА 10.
Едва ли эззарианские предания сохранят сведения о тех подстрекаемых демонами негодяях, которые унесли с собой Воплощение Мерзости, не позволив казнить его по всем правилам. Как бы они могли объяснить произошедшее? Огромная коричнево-белая птица угрожала выцарапать им глаза, а потом неизвестный эззариец и рыжеволосый дерзийский воин появились из ниоткуда и сражались как бешеные, чтобы освободить предателя, которого только что снова схватили. А потом эти трое, разумеется, они не станут упоминать женщину, которой больше не существует для них, помчались в лунную ночь, исчезнув странным образом, недоступным ни одному смертному человеку.
Прошло два дня, прежде чем я смог осознать, что произошло, и понять, что это, конечно же, были Блез, Александр и Фиона. Это они спасли меня, отвезли в каменный домик высоко в горах на границе Эззарии, уложили на тюфяк, укрыли одеялами и стали пичкать едой, питьем и лекарствами, какие только мог приказать доставить Александр и умел принести по тайным тропам Блез. Они сидели рядом со мной, пока вконец задерганный дерзийский лекарь, которого тоже таскали по горным тропам туда-сюда, не убедил их, что мне нужны лишь покой и хорошая еда. Мне пришлось выздороветь хотя бы просто для того, чтобы избежать их утомительной заботы.
Кусочек за кусочком я узнал историю моего спасения. Фиона ревностно ограждала меня от всех волнений, хотя я и пытался довести до ее сведения, как бы мне хотелось узнать все. Она рассказала, что ей удалось подвести Блеза к Воротам, где он перестал бороться с собой и совершил превращение. Фиона видела, как он полетел куда-то, и больше не занималась им. Поскольку я не давал Исанне возможности отойти, Фиона сама занималась "установкой заслона". Она-то и позаботилась, чтобы заклятие эззарийцев не сработало. Демоны легко проходили через него, Александр потом подтвердил, что демоны перестали волновать лагерь дерзийцев ближе к утру, как я и обещал. Фиона же тем временем создала традиционный барьер Ткачихи специально для Меррита, лишив его возможности пройти через Ворота. Поскольку заслон от демонов был почти полностью работой Меррита, остальные решили, что это он не справился с задачей. Фиона не могла помочь мне, пока через несколько часов не вернулся Блез, исцеленный Кир-Наваррином. Вдвоем они смогли забрать меня у стражников Исанны. Блез слышал то, что я говорил Кьору, и он вознамерился во что бы то ни стало организовать мне свидание с Александром, поэтому не мог уносить меня слишком далеко от эззарийцев. Фиона провела несколько долгих часов, ожидая его возвращения и стараясь сохранить во мне искру жизни. Остальное я помнил сам.
Фиона самоотверженно заботилась обо мне. Она кормила меня, умывала, вливала в меня разные снадобья, прикладывала что-то к огромной ране в боку. Она даже помогала мне справляться с разными интимными проблемами, когда Блеза и Александра не было рядом, выказывая гораздо меньше смущения, чем я сам, вынужденный прибегать к ее услугам. Все они по очереди дежурили у моей постели, ожидая, пока пройдет лихорадка, и счастливо смеялись, когда я пробурчал, что буду чувствовать себя гораздо лучше, если они перестанут дышать мне в лицо.
Мне следовало бы радоваться. Демоны успешно прошли в Кир-Наваррин, эззарийцы вернулись в свои леса за горами, а дерзийцы не поубивали друг друга. Хотя я не видел наяву, это были просто видения, я верил, что Викс сделал то, что должен был сделать, чрезвычайно дорого заплатив за это. Я спал как сурок. Сны я видел только тогда, когда бодрствовал, в этом и заключалась проблема. Мои кошмарные видения походили на кашель, говорящий о том, что болезнь далека от излечения. С темной крепостью Кир-Наваррина не было покончено. Когда-нибудь мне придется разрешать загадку Тиррад-Нора, отделяя правду от вымысла, вымысел от предначертаний судьбы. Но сначала я должен найти способ жить с сознанием того, что я сделал, а я не понимал, как это возможно.
Утром пятого дня настала очередь Александра сидеть со мной, а потом и попрощаться. Он должен был увести своих воинов обратно в Загад, прежде чем не случилось что-нибудь еще. Это был первый день, когда я смог сесть, и Фиона оставила нас вдвоем, открыв дверь хижины, чтобы впустить внутрь теплый воздух. Принц сидел на полу рядом с моим тюфяком, обхватив длинными руками колени, косые лучи солнца играли на его начищенных сапогах и золотых кольцах.
- Значит, у тебя все нормально? - спросил я.
- Пока что. Эта безумная ночь, птицы, влетающие в мою палатку и нападающие на моих часовых, кошмары, видения, нечто смотрящее из глаз моих воинов... кто знает, что за слухи поползут? Некоторые клянутся, что видели над лагерем человека с крыльями. - Принц вопросительно поднял брови, но я покачал головой, и он продолжил. - А потом этот Блез пришел вместо тебя. Я был несколько не в себе, как ты, наверное, понимаешь. - Блез рассказал мне, что Александр был готов вырвать ему сердце, пока он не дошел до рассказа о моем пленении.
- Но твои бароны согласились уйти без битвы?
- Я сказал им, что пока длилась эта кошмарная ночь, выследил Айвора Лукаша и победил его в поединке. Ночь действительно была кошмарной, и никто не стал сомневаться в моих словах. Я сказал им, что сам маг предстанет предо мной коленопреклоненным, он положит к моим ногам свой меч и поклянется в верности моему отцу, чему все они станут свидетелями, а потом мы забудем об этом деле. Они продолжали хныкать, но в то же время были довольны таким решением. - Александр вздохнул и рассеянно дернул себя за косу. Разумеется, они не поверили мне до конца, как и я им. Мне придется по-прежнему устраивать несчастливые браки между их детьми и выполнять прочие обязанности будущего императора. Они знают об этом, поэтому мир не продлится вечно. Но сейчас и этого достаточно. Пока Блез держит слово.
- Он мог бы не приходить к тебе. И дерзийцы, и эззарийцы немало сделали, чтобы уничтожить его и его семью. Но он готов был умереть за нас, только-только обретя настоящую жизнь. Он спас наши народы.