Меч недовольно зарычал, словно чувствуя, что в скором времени его пиршество закончится и потянул меня за собой с удвоенной силой. Вот только я уже совсем ничего не понимал, что происходит — ничто уже не имело значения, кроме битвы.
Я продолжал яростно орудовать мечом, разрубая гниющие трупы на части, отрубая им конечности и пытаясь пробиться вперед. Хотя правильней было бы сказать, что это меч вел меня, вгрызаясь в тела своих жертв. До сих пор не могу понять, как он это делает, но это и не имеет значения, главное благодаря нему у нас есть шанс пробиться на свободу, туда, где светит солнце и нет верных воинов Повелителя могил. Забавно, не важно, кому ты служишь при жизни, в конечном итоге все оказываются под властью бога мертвых, у всех один исход, вот только пока что я не торопился стать одним из его слуг. Очередной удар, и давно уже мертвый враг рухнул к моим ногам, но его руки и ноги продолжали шевелиться, хватаясь на меня и не давая сдвинуться с места. Алые молнии сверкали всюду, и уклоняться от них становилось все сложнее.
— Минори! Давай быстрее, мы долго не протянем! — закричал я, отпрыгивая в сторону от очередной атаки, при этом чуть не налетев на Рика. Как же я ненавижу все эти коридоры, туннели и склепы, в которых не развернуться. Здесь преимущество у восставших из мертвых, ведь на их стороне не только численный перевес, но и то, что им не приходится постоянно уклоняться и увертываться от наших ударов. Если так пойдет дальше, нас просто задавят, завалив горой трупов.
И все же, мы продолжали драться: отчаянно, из последних сил, вкладывая в удары все силы. Именно от этого зависела наша дальнейшая жизнь, вот только долго мы не продержимся, да и продвигаться вперед становилось все труднее.
Голос Минори гулко звучал, заполняя собой все пространство вокруг, он был полон силы и мощи, а сама магичка замерла неподвижной статуей, плетя свое заклинание. И вот её голос стих, как и все звуки, окружающие нас — звенящая тишина пугала, не хуже этих мертвяков, что застыли в немыслимых позах.
— Что ты сделала? — Я взглянул на сестру. Судя по свечению, что исходило от нее, у нее практически не осталось сил, даже жизненных. Плохо! Метнувшись к девушке, я подхватил её на руки, не давая рухнуть на землю, и бросился бежать, пока наши враги снова не ожили. — Рик! Шевели ногами, у нас мало времени!
— Что происходит? — воин бежал рядом со мной, не отставая ни на шаг, хотя это было нелегко, особенно если учитывать, что нам приходилось огибать кучу трупов, которые могут ожить в любой момент.
— Я остановила время для этих трупов, — прошептала дрожащая сестра, — но долго не смогу сдерживать их.
— Не говори! Экономь силы, — буркнул я, ускоряя шаг, вот только бежать с грузом на руках было нелегко. Я устал после битвы, да и девушка не была пушинкой, весила она прилично. Или, быть может, мне все это только кажется?
Я продолжал бежать, надеясь на то, что мы успеем выбраться из тайного хода до того, как все эти мертвяки снова оживут и накинутся на нас. Да сколько же их тут? Мы пробежали уже достаточно, но на нашем пути все еще встречались усопшие маги молний, что были подняты чьей-то волей. А Минори все слабела и слабела, девушка буквально таяла у меня на глазах, и это лишь подстегивало двигаться быстрее, на пределе своих возможностей. Вот только, к сожалению, они у меня не безграничны.
— Мы почти на месте!
— С чего ты взял? — тяжело дыша, спросил я у обогнавшего меня Рика. Если честно, начинаю подумывать, чтобы доверить ему таскать Минори. Пусть для меня это дело и привычное, но я слишком устал, да и если честно начал ощущать себя старым для всего этого.
— Свежий ветер, почти не уловимый.
Стоило магу-молний произнести это, как я заметил проблеск света — наконец-то! Снова можно будет ощутить свежий ветер на лице, увидеть солнце и понять, что свободен. Возможно, ненадолго, но какая разница. Главное, что мы смогли унести ноги. В это самое мгновение с бледных губ сестры сорвался протяжный стон, и девушка окончательно потеряла сознание, а вместе с тем вернулись все звуки. Готов спорить, что мертвые воины за нашими спинами ожили и бросились вдогонку, но нагнать нас они уже не смогут, если, конечно, не захотят выйти из своего склепа.