— Мне хотелось бы знать, — глубоким, полнозвучным голосом проговорил я в микрофон, — мне хотелось бы знать, как у Алека хватает духу и самоуважения стоять здесь и распинаться перед всеми после того, как я его унизил?
— Мистер Мерсер, — вмешался директор Диллер, — о чём вы толкуете?
— Вы прекрасно понимаете, о чём я толкую, — отрезал я. — Я сказал: «Алек, каково это — стоять здесь и знать, что там, среди всех, сижу я, человек, который приклеил твои руки к твоей же голове, который подсунул тебе скунса, который накормил тебя чилициллином и насовал волос в твою содовую? Каково это — смотреть на меня и знать, что ты ничего, ну ничегошеньки не можешь со мной поделать»?
Его лицо побагровело. Да он просто гениальный актёр!
— Ещё как могу!
— Признаю, — сказал я. — Все эти штуки прокрутил я. Я и Теневой клуб. И что теперь?
— Если вы желаете узнать, — проговорил Алек, обращаясь к публике, — что за личность поведёт вас в старшую школу, то смотрите, что сейчас будет.
Тут я увидел, как мистер Грин пробирается через зал к подиуму в сопровождении школьного охранника.
— Мистер Диллер, пришла пора Теневому клубу ответить за свои дела, — сказал Алек.
Мистер Диллер поднялся из-за стола ведущего. Зрители заволновались, зашумели. У меня возникло чувство, будто я нахожусь в зале суда, а не на предвыборных дебатах в начальной старшей школе; я почти ожидал, что вот сейчас директор Диллер стукнет молотком и призовёт публику к порядку. Но он вместо этого сказал:
— Мистер Грин, пожалуйста, выпроводите Джареда Мерсера и всех остальных членов Теневого клуба из зала.
Теневой клуб тоже присутствовал здесь, рассеянный по залу. У каждого из нас на голове красовалась бейсболка теннисного клуба — раздобыть их было проще простого, множество ребят в школе носило такие шапки. Даже Шерил на подиуме вытащила из сумки свою бейсболку и гордо водрузила её на голову к изумлению всех собравшихся. Результат превзошёл самые смелые ожидания. Мы провели за нос всех! И именно в этот момент школьный охранник, который тоже был в игре, вынул из своего заднего кармана наручники и защёлкнул их на моих запястьях.
— Мы больше не намерены мириться с Теневым клубом! — провозгласил мистер Диллер. — Или с любой другой бандой. Все члены Теневого клуба объявляются исключёнными из школы. Решение вступает в действие немедленно.
Нас всех до единого вывели из зала. Я шествовал во главе с руками, завёрнутыми за спину и в наручниках. Это было настолько реалистично, что, шагая по коридору в направлении школьной приёмной, я даже на мгновение испугался.
— Ладно, — обратился я к охраннику, который вцепился мне в руку, пожалуй, немножко чересчур крепко, — можете теперь снять их.
— И не подумаю, — ответил тот.
Я потрясённо уставился на него, а он ответил мне тяжёлым взглядом своих тёмных глаз.
И тут его губы разъехались в улыбке:
— Ха! Ну у тебя и видок!
— Очень смешно.
Нас препроводили в учительскую. Через несколько минут, когда прозвенел звонок и коридоры заполнились народом, к нам присоединился мистер Грин. Дымчатое стекло в двери учительской не позволяло любопытствующим разглядеть, с каким комфортом мы расселись на диванах, уплетая чипсы и наслаждаясь редчайшей возможностью находиться на территории, абсолютно недоступной для других учеников.
— Ну и ну, — сказал мистер Грин. — Вот это я называю отличной актёрской работой. Я даже сам на секунду поверил.
— И что дальше? — спросил Даррен. — Мы же теперь ИСКЛЮЧЁННЫЕ! — Он заржал.