Шерил смеялась и аплодировала, а я... н-да... чувствовал себя довольно глупо из-за того, что впал в детство.
— Классно! — восхитился Алек.
И в этот момент мне показалось, что что-то в нём неуловимо переменилось. Улыбка на лице парня осталась прежней, но внутри у него словно бы произошла какая-то подвижка, он как будто стал холоднее. Или, может, это было лишь отражением замёрзшего состояния моих мозгов.
— А я тоже так смогу, — заявил он.
Шерил рассмеялась.
— Не советую! Оставь это дело профессионалам.
— Нет, правда, — сказал Алек, и не успели мы опомниться, как он сунул собственную соломинку в правую ноздрю (тут я убедился, каким шутом выглядел пару минут назад) — и принялся втягивать в себя свой «Доктор Пеппер».
— Алек...
В эту секунду он поперхнулся и обдал нас и всё вокруг фонтаном брызг. Даже девчонкам за соседним столом досталось; парень, сидевший позади нас, привстал, готовый броситься на помощь и применить метод Геймлиха; а Солерно из-за своей стойки возопил: «Ты наблевать на моя пицца — ты больше получать ни кусочка!»
Алек быстро вернул себе если не достоинство, то хотя бы самообладание.
— Да не заморачивайся ты, — утешил я его. — Чтобы этот трюк получился как надо, требуются годы упорной работы.
Но он ответил с улыбкой, под которой чувствовалась глубоко скрытая жёсткость:
— Терпенье и труд всё перетрут.
Я взглянул на Шерил, та лишь пожала плечами, мол, ну и что тут такого; но я насторожился.
Прошло всего несколько дней — и я узнал всё, что мне требовалось об Алеке Смартце. Из живописующих его слухов, летающих по школе, можно было бы составить целую портретную галерею.
Картина маслом №1: Натюрморт с алгеброй.
Мистер Кроммеш, наш учитель математики, имел обыкновение устраивать такие контрольные, что они являлись нам в кошмарах. Теперь вы знаете, почему мы называли полугодовые тесты «Кроммешной Инквизицией». Алек был новенький, мог бы и пропустить их, однако он взялся за это дело и с блеском сдал все, установив при этом планку где-то на уровне орбиты вокруг Земли, так что оценки всех остальных слетели на пол-балла вниз.
Гравюра на меди №2: Портрет с саксофоном.
В первые же несколько недель, всё ещё на стадии приспособления к жизни в нашей школе, Алека заносит в класс мистера Мьюзикера во время из рук вон плохой репетиции нашего бэнда (что неудивительно, потому что все репетиции нашего бэнда всегда из рук вон плохи).
— Ты играешь на каком-нибудь инструменте, Алек? — спрашивает мистер Мьюзикер.
— На нескольких, — отвечает тот, заимствует у Челси Моррис её саксофон и выдаёт импровизацию, которая могла бы обеспечить ему многотысячный контракт со звукозаписывающими фирмами. Шум, с которым кровь отливает от лиц всех находящихся на репетиции звёзд школьного бэнда, слышен чуть ли не в коридоре.
Картина широкоформатная №3: Алек-Битмен.
Алек невзначай забредает на бейсбольную площадку... Э, стоп — к этому моменту я уже понял, что Алек никуда не «забредает невзначай». Все его случайные посещения того или иного места так же точно рассчитаны, как и ответы на «Кроммешной Инквизиции». Сегодня бейсбольная команда готовится к открытию нового сезона.
— Ты не хотел бы заняться бейсболом? — спрашивает тренер.
— Вообще-то не очень, — отвечает Алек и берёт биту, — но можно попробовать.
Короче, теперь в нашей команде новый шортстоп[3], и с лица тренера не сходит улыбка. А ведь за всё время, пока он тренирует нашу вечно проигрывающую команду, он ни разу не улыбнулся.
Когда Алека спрашивают, каким образом ему удалось достичь таких вершин, он лишь скромно отвечает:
— Да ничего особенного. Просто я хорош в любых видах спорта с мячом. — От такого заявления у любого тренера слюнки текут, а все качки с криком «караул!» разбегаются кто куда.
Когда кто-то вступает в школу с таким шумом и треском, как Алек, эмоции, естественно, зашкаливают, причём как в ту, так и в другую сторону.
— Не нравится он мне, — сказал Дрю Лэндерс, звезда команды пловцов, по-видимому, в ожидании того дня, когда Алек Смартц «невзначай забредёт» в бассейн.
— Я ему не доверяю, — буркнул Тайсон; и на этот раз его паранойя нашла отклик в сердцах многих.
— Говорят, он генетически видоизменённый киборг, — поделился Ральфи Шерман, который за всю свою жизнь ни слова правды не сказал. Самое страшное, что некоторые ребята ему поверили.
Однако у меня имелась собственная теория. В двух словах: Алек Смартц был попросту хорош во всём. Он не замыкался на каком-то одном виде спорта или любом другом занятии. Алек был одним из тех редких индивидов, чей талант подобен чемодану, который он мог пронести в любую дверь, будь то вход в музыкальную студию, математический класс, спортивный зал или даже в пиццерию, где он выдул через нос всю банку «Доктор Пеппера» через неделю после моей демонстрации этого трюка и побил при этом мой рекорд на четыре секунды.
3
Шортстоп — бейсболист между 2 и 3 базами, который должен останавливать мячи, попадающие в эту зону.