— А как же близнецы?
Соло устыдился своего удовлетворения от того, что жена вздрогнула.
— Я понимаю тебя, — проговорила Лея и, не в силах сдерживать дрожь, положила вторую руку на живот, — но есть ли иной выход? Запереть меня в какой-нибудь башне Дворца и окружить кольцом бойцов-вуки? У малышей никогда не будет шанса вести нормальный образ жизни, пока ногри не перестанут пытаться отобрать их у нас.
Хэн заскрежетал зубами. Выходит, она знает. Прежде он не был в этом уверен, но теперь сомневаться нечего. Лея знает, что Империя не спускает глаз с ее еще неродившихся детей.
И зная это, она все же хочет встретиться со злобными псами имперцев.
Хэн долго не спускал с жены глаз, в который раз изучая черты лица женщины, любовь к которой год от года становилась глубже. А память рисовала ему картины прошлого. Решимость ее юного лица, когда в разгар перестрелки она вырывает из рук Люка бластер и толкает их на побег по мусоропроводу из арестантских казематов Звезды Смерти. Звук ее голоса в момент смертельной опасности у Джаббы. Голос помог Соло, несмотря на слепоту, контузию и полную неспособность ориентироваться из-за слабости, вызванной глубоким переохлаждением. Уже более умудренная, возмужавшая решимость ее взгляда, когда, лежа раненой перед бункером на Эндоре, она, невзирая на опыт и умение себя контролировать, хладнокровно застрелила двух гвардейцев, подбиравшихся к Хэну сзади.
Припомнилось содрогнувшее его еще тогда осознание истинного положения вещей: как бы он ни старался, ему никогда полностью не оградить Лею от опасностей и риска в этой вселенной. Потому что, как бы он ни любил ее, как бы ни отдавал ей всего себя, — она никогда не удовлетворится только этим. Ее дальновидность простирается далеко за его и даже ее собственное благополучие, ей есть дело до всех живых существ вселенной.
Лишить ее этого силой или даже убеждением означало бы унизить ее душу. А также потерять и частицу того, что пробудило его любовь к ней.
— Могу я, по крайней мере, отправиться вместе с тобой? — тихо спросил Хэн.
Лея погладила его по щеке и благодарно улыбнулась.
— Я обещала, что буду одна, — прошептала она, но ее голос дрожал от избытка чувств. — Не беспокойся, все будет хорошо.
— Не сомневаюсь. — Хэн резко поднялся на ноги. — Уж если ты решила, значит, решила. Пошли, я помогу тебе подготовить "Сокола".
— "Сокола"? — повторила Лея. — Но мне показалось, что ты сам отправляешься на Нью-Ков.
— Я возьму корабль Ландо, — ответил Хэн, обернувшись через плечо уже на ходу к двери. — Мне все равно необходимо вернуть его ему.
— Но…
— Никаких возражений, — оборвал Соло жену. — Если твой ногри что-то замышляет, "Сокол" даст тебе больше шансов избежать неприятностей, чем "Госпожа Удача".
Хэн открыл дверь и шагнул в приемную.
Но тут же остановился, оказавшись в узком пространстве между дверью и напоминающим гигантское лохматое грозовое облако Чубаккой, испепеляющим капитана взглядом.
— Что такое? — потребовал ответа Хэн. Комментарий вуки был коротким, отрывистым и исключительно деловым.
— Ну, мне это тоже не нравится, — грубовато ответил ему Хэн. — Что прикажешь делать — запереть ее где-нибудь?
Хэн почувствовал приближение Леи.
— Все будет хорошо, Чуви, — заверила она вуки. — Вот увидишь.
Чубакка зарычал снова, яркими красками рисуя свое отношение к отъезду Леи.
— Ты бы лучше прислушалась хоть к некоторым из его советов, — проворчал Хэн.
Стоило ли удивляться, что лохматый великан тут же их выдал.
— Извини, Чуви, — возразила Лея, — я обещала Хабаруху, что буду одна.
Чубакка неистово замотал головой, показывая зубы в момент изложения своего мнения относительно этой идеи.
— Ему это не нравится, — тактично перевел Хэн.
— Суть я поняла, спасибо, — в тон ему ответила Лея. — Слушайте, вы, оба, в последний раз…
Чубакка оборвал ее жутким мычанием, которое заставило Лею отскочить на полметра.
— Знаешь, любимая, — сказал Хэн, — я в самом деле считаю, что тебе следует взять его с собой. Пусть он сопровождает тебя хотя бы до места встречи, — быстро добавил он, как только жена гневно глянула на него. — Остынь, ты ведь знаешь, насколько серьезно вуки относятся к этой нудной обязанности — жизни. В конце концов, тебе нужен пилот.
В первое мгновение Хэн прочел во взгляде Леи совершенно очевидный контраргумент: она прекрасно справится с управлением "Соколом" и одна. Но только в первое мгновение.
— Хорошо, — вздохнула женщина, — полагаю, у Хабаруха не будет оснований поставить мне это в вину. Но как только встреча состоится, Чуви, ты будешь делать только то, что я скажу, понравится тебе это или нет. Согласен?
Вуки, подумав, прогрохотал свое согласие.
— Прекрасно, — облегченно вздохнула Лея, — тогда пошли. Трипио?
— Да, Ваша Честь? — нерешительно произнес дройд.
На этот раз у него хватило мозгов тихо сидеть за секретарским столом и не включаться в дискуссию. Заметное улучшение по сравнению с его обычным поведением, решил Хэн. Может быть, следует позволить Чубакке почаще выходить из себя?
— Хочу, чтобы и ты отправился со мной, — сказала дройду Лея. — Хабарух говорит на интерлингве вполне сносно, но другие ногри, возможно, и нет. А у меня нет охоты зависеть от местных переводчиков, я должна понимать их сама.
— Конечно, Ваша Честь, — сказал Трипио, немного склонив голову набок.
— Ладно, — Лея повернулась к Люку и, поглядев на него, облизнула губы. — По-моему, пора в путь.
Он мог бы сказать ей миллион разных вещей. Ему очень хотелось поговорить с ней о миллионе разных вещей.
— Действительно, пора, — буркнул Хэн вместо всего этого.
Глава 5
— Ты не обидишься на меня, — беззлобно проговорила Мара, устанавливая последнее соединение на панели связи, — если я скажу, что как укрытие это место выглядит омерзительным.
Каррд пожал плечами, вынимая из коробки комплект сенсорной аппаратуры и раскладывая детали на краю стола рядом с множеством разнообразных частей другого оборудования.
— Согласен, что это не Миркар, — заметил он. — Но с другой стороны, здесь есть свои плюсы. Кому придет в голову искать гнездо контрабандиста в самой середине болота?
— Я говорила не о точке приземления корабля, — возразила ему Мара, поправляя спрятанный в свободном рукаве жакета крохотный бластер, кобура которого крепилась на предплечье. — Речь идет о самом этом месте.
— Ах, об этом месте. — Каррд посмотрел в окно. — Не знаю. Немного многолюдно, может быть, но и в этом есть свои преимущества.
— Немного многолюдно? — словно эхо, повторила Мара, тоже посмотрев в окно на ряд опрятных бледно-кремового цвета зданий в каких-то пяти метрах напротив и на толпу торопливых ярко разодетых пешеходов, среди которых было немало чужаков. — Ты считаешь, что это и называется "немного многолюдно"?
— Мара, утихни, — бросил Тэйлон. — Когда единственное пригодное для жизни место на планете — горстка глубоких долин, никуда, конечно, не деться от некоторой тесноты. Здешний народец привык к этому. Они научились давать друг другу возможность приемлемого до определенной степени уединения. Как бы там ни было, если кому-то захочется сунуть нос не в свое дело, ничего хорошего его не ждет.
— Зеркальным окном не отгородишься от хорошего зондирования, — возразила Мара, — а толпа — прекрасное прикрытие для имперских шпионов.
— Имперцы понятия не имеют о нашем местонахождении. — Тэйлон помолчал и как-то странно посмотрел на спутницу. — Если тебе не известно что-то совсем другое.
Мара отвернулась. Вот как теперь обстоит дело. Предыдущие работодатели реагировали на ее необычные предчувствия, впадая в страх или злобу, либо просто начинали ненавидеть. Каррд, по-видимому, намерен ненавязчиво эксплуатировать ее способности.