— Данк. — К передатчику подошла Таня. Говорила она взволнованно и быстро. — Вы добились, чего хотели. Может, вернетесь? У вас достаточно топлива?
— Едва-едва, — ответил Кейси. — Если взлетим прямо сейчас.
— Взлетаем, — отозвался Каль. — Курс на Африку, а потом — в Америку. Не на Луну.
— Данк! Данк! — горестно воскликнула Таня.
Связь прервалась.
Луна освещала великолепную долину в обрамлении ледников. На рассвете мы взлетели. Мы курсировали над Африкой в высоких слоях стратосферы на случай враждебных действий со стороны пришельцев. Приборы не засекли ни радаров, ни движущихся ракет. Самолеты не взлетали нам на перехват. Внимательно просматривая местность в бинокль, мы обнаружили какие-то темные точки, которые двигались по тонким серым линиям. Кейси сказал, что заметил их еще с орбиты.
— Транспорт, — предположил он, — дороги, и по ним что-то движется. К нам никто не собирается приближаться.
— Города.
Кейси загодя сделал набросок непонятных линий и пятен на карте материка с похожими на мишени узорами из мелких концентрических кругов, которые по большей части располагались у побережья, три других — в устьях Нила, Лимпопо и Конго, одна на Кенийском плато и другая на северном побережье бывшего Средиземного моря.
— Это определенно города, судя по их расположению. Они находятся там же, где мы когда-то жили: по берегам рек и на плодородных равнинах.
— Значит, и впрямь пришельцы, как предупреждал Арни? — покачал головой Кейси. — И скорее всего нас там не ждут.
— Не исключено, — нахмурился Каль, разглядывая карту. — Не полетим — не узнаем. От миссии нет толку, если ничего не предпринимать. Может, они и засели в Африке, что с того? До Азии оттуда так просто не доберешься, там и обоснуемся.
Кейси сидел за штурвалом.
— Выбирайте, где садиться, — напомнил он.
Мы приземлились ночью, на Кенийское плато, возле той линии на карте Кейси, которая, по его мнению, вела от предполагаемого города чужих к Индийскому океану. Когда рассвело, мы обнаружили, что стоим посреди плоской равнины, заросшей какой-то высокой бурой растительностью. Далеко на юге возвышалась окутанная облаками белая вершина Килиманджаро. Мы прождали несколько часов, прислушиваясь и наблюдая. До нас не доносилось ни звука, по радио — тишина. За красным продолговатым горным кряжем дорога скрывалась из виду.
— Если нас кто и заметил, — сказал Каль, — то им все равно.
В небе все еще висела убывающая Луна, и мы были в зоне радиодосягаемости станции. Я вышел на связь и сообщил, что мы приземлились благополучно, и описал все, что видел вокруг. Никто не ответил. Каль забрал передатчик.
— Здесь что-то есть, — начал он. — Никаких признаков индустриального развития, ни намека на технологии, способные передвигаться в космосе. Эти существа, кем бы они ни оказались, не возводят мостов, а их дороги не пересекают крупных рек. На электромагнитном спектре тоже ничего. Сомневаюсь, что они способны перехватить радиосигнал.
Мы прождали с полминуты, но так и не услышали ответа с Луны.
— Надеюсь, скоро появится новая информация, — продолжил Каль. — От дороги нас отделяют две-три мили, не больше. Я заметил что-то гораздо ближе, когда мы входили в атмосферу. Это напоминает жилище: круглая прогалина с полмили в диаметре, в центре — дом с куполообразной крышей. Собираюсь наведаться туда, попробую установить контакт.
Кейси остался на борту. Я спустился вслед за Калем. Нас окружала непроходимая стена растительности, и Каль, удалившись на несколько метров, тут же потерялся из виду. Было необычайно душно, в раскаленном, неподвижном воздухе висел какой-то едкий запах, от которого я раскашлялся, едва можно было дышать. Меня обуял панический ужас перед всем тем, что я видел вокруг, таким чуждым и неведомым, что я попятился к лестнице. Нас окружало плотное кольцо густых пучков острых, как ножи, стеблей красновато-коричневого цвета, какой бывает у запекшейся крови. Узкие, точно рапиры, растения высотой в два человеческих роста, увенчанные перистыми пурпурными хохолками. Я почувствовал себя совсем потерянным здесь.
— С меня хватит, — откашливаясь, прокричал я Калю. — Здесь людям не место.
— Ладно. — Он выглянул из колючек. — Оставайся на корабле и докладывай на станцию обо всем, что случится. Если я не вернусь, летите в Северную Америку.
Он опасливо стал прокладывать себе путь в зарослях, пока окончательно не скрылся из виду.
14
Мы с Кейси по очереди дежурили в пилотской кабине и ждали, когда же Каль выйдет из тех колючих джунглей. Солнце медленно зашло за голубые вулканические пики далеко на западе. Багровое, похожее на наковальню облако повисло высоко над Килиманджаро к югу от нас и постепенно застлало все небо. Резкие порывы ветра гнули багряные стебли. Сверкнула молния. Грянул гром. Дождь с градом хлестал корабль. Наконец буря улеглась, на небе появились звезды. Я беспокойно спал в кресле штурмана, когда Кейси разбудил меня и пригласил посмотреть на бордовый рассвет и восход красного солнца.
Килиманджаро все так же невозмутимо высился над малиновым пейзажем, как когда-то стоял над нашими собственным зеленым миром, еще до катастрофы. Чужаки из джунглей не выходили, но Каль тоже не вернулся. Надежда начала таять. В полдень, за трапезой, состоящей из привезенных со станции фруктов и замороженных продуктов, Кейси мрачно взглянул на меня.
— Ни оружия, ни пищи, ни воды, — угрюмо поежился он. — Лучше бы я пошел с ним.
— Он сказал нам, что делать, — ответил я. — Доложить на станцию и лететь в Америку.
— Так и поступим. — Кейси доел банан и отер губы. — А сейчас я иду искать Каля. — Он натянул ботинки. — Дай мне двенадцать часов, Данк. Если не вернусь — улетай.
Часы ожидания тянулись целую вечность. Остаток дня прошел из рук вон плохо, но когда меня начинало одолевать недоброе очарование багряного мира, достаточно было одного взгляда на Килиманджаро, и я возвращался к реальности, на родную Землю. С наступлением темноты меня стали преследовать воображаемые чудовища. Однажды, пытаясь избавиться от нестерпимого беспокойства, я открыл люк и выглянул наружу.
Бутоны, венчающие стебли-рапиры, слабо светились, наполняя джунгли призрачным фиолетовым сиянием. В ночи царила мертвая тишина, и тут до меня донесся шепот ветра, разносящего кроваво-красные искорки — по всей видимости, пыльцу. Во влажном воздухе присутствовал еле ощутимый тошнотворный запах, который я не могу описать.
Я простоял так целый час, прислушиваясь и пытаясь уловить голос Кейси. Окликал его на тот случай, если он просто заблудился и бродит по незнакомым джунглям в поисках выхода. Когда тени начали приобретать уж совсем пугающие очертания, я, содрогаясь от ужаса, затворил дверь, почувствовав себя спокойно только за гидравлической задвижкой корабля.
Прошли те двенадцать часов, о которых просил Кейси, и еще раз, и даже больше, а я все не улетал. Вновь начали сгущаться сумерки, глаза мои покраснели и слезились, когда наконец я увидел его. Кейси, прихрамывая и спотыкаясь, выходил из багрового марева, окутывающего джунгли. Одежда его изорвалась в лохмотья, а тело сплошь было покрыто кровоточащими ранами. Еле держась на ногах, Кейси дошел до трапа. Я помог ему подняться на корабль, и он рухнул в кресло штурмана.
— Запускай двигатели, — прохрипел он. — Быстро.
Естественно, я не знал, как это сделать. Кейси — тот когда-то учился управлять кораблем с отцом Пепа и даже тренировался на симуляторе полетов в отличие от меня. Единственное, чем я мог помочь, — это подать ему бутыль с водой, в которую он жадно вцепился. Осушив ее, Кейси отключился, так и не промолвив ни слова.
Я не спал, покуда был в силах, и осматривал окрестности на случай, если из джунглей появится какое-нибудь чудовище, преследующее Кейси. Он лежал в кресле и храпел, то и дело бормоча что-то и вздрагивая, будто сражаясь с каким-то невидимым врагом. Покачиваясь на ногах от усталости, я опустился в кресло пилота. Среди ночи Кейси потряс меня за плечо, чтобы я проснулся, и попросил освободить кресло, которое тут же занял сам. Мы взлетели.