— Надо быть полнейшими идиотами, чтобы снова пускаться в такую авантюру, — выговаривал нам Арни. — Мы и так потеряли полным-полно кораблей и клонов. Вам что, мало?
— Por que no? [9] — пожал плечами Пеп. — Дефорт создал станцию, чтобы поддерживать на Земле жизнь. Мы здесь как раз для того, чтобы рисковать.
Арни ворчал не переставая: ну и сколько еще кораблей должны сделать Робо, чтобы мы выкинули их на ветер? А с чего вы вообще взяли, что у вас получится, ведь Кейси-то с Моной пропали? Но Пеп был настроен самым решительным образом: может, они вовсе не пропали, а просто слишком далеко отошли от корабля, а радио прихватить позабыли. Мы должны это выяснить, найти их и помочь, чем сможем.
Мы уговорили отца поговорить с компьютером. Казалось, он столь же цинично настроен, как и Арни, но в конце концов дал Робо задание изготовить и заправить еще один двухместный корабль для нас с Пепом. Всю свою жизнь я провел на Луне и при виде блестящего элегантного корабля от восторга чуть было не лишился рассудка.
Мы с Арни пожали друг другу руки на прощание. Он пожелал нам удачи. Подозреваю, что не так уж он и расстроился по поводу предстоящей разлуки. Диана, с подобающей случаю сдержанной улыбкой, вручила нам пару древних серебряных монет, которые, по ее мнению, могли послужить доказательством нашего лунного происхождения. Таня заключила каждого из нас в объятия и наградила поцелуем, а потом отвернулась в сторону, пряча слезы.
Пеп задраил люки, и мы расселись по местам. За окном махали на прощание Робо. Двигатели кашлянули и взревели. Конденсат пара омыл стартовую площадку и опал сверкающими хлопьями снега. Резким толчком меня вдавило в кресло.
Усыпанный серыми оспинами лик Луны остался позади, уменьшаясь в размерах, а мы разглядывали расстилающуюся впереди звездную тьму, выискивая в ней тонкий серп нарождающейся Земли.
Мы долетели до орбиты за три дня, все это время занимаясь изучением карт и писем, которые оставили после себя наши прошлые воплощения. Пепу не давала покоя история о погибшем неземном создании, которое Кейси счел возродившейся Моной. И о загадочном деревце, которое они назвали сыном.
— Только не смейся, — натянутым голосом начал Пеп. — Это, наверно, звучит странно, но они прилетели и обнаружили, что мир стал другим. Одному Богу известно, на что мы наткнемся в долине или еще где, и все же я мечтаю слетать в Америку и найти это дерево.
Наконец, спустившись на орбиту, мы попытались поймать какие-нибудь радиосигналы, любые сигналы вообще, но ничего так и не обнаружили. Целую неделю мы изучали Землю с орбиты. Большая часть Африки южнее Сахары была окрашена каким-то темно-красным цветом, как результат обосновавшегося там внеземного биокосма. На обеих частях Америки пестрела нехарактерная для нашей планеты растительность, а северная часть Земли сияла белыми ледниками, что протянулись от полюса до самых Гималаев.
Мы не обнаружили и следа высокоразвитых технологий, и я уже начал подумывать о поиске места для очередной колонии. Пеп, не отводя глаз, наблюдал за южной частью Земли, на которой явно разрослась пышная растительность, восстановленная нашими предшественниками. На последнем витке вокруг Земли мы тщательно просмотрели это место в телескоп.
— Да это же линии! — возбужденно затараторил Пеп. — Я вижу целую сеть узких линий, пересекающих весь Индийский субконтинент, и дальше, в Китае. Наверно, это дороги или железнодорожные пути. Думаю, здесь мы найдем цивилизацию.
Я не мог не спросить:
— Да? Цивилизацию без электричества?
— Ну, может, они используют энергию пара.
Из космоса долина Кашмира представляла собой оазис зелени, уютно пригревшийся, точно в гнездышке, в стенах уходящих высоко в небо остроконечных горных вершин, заслоняющих оазис от ледника.
— Они выжили! — На последнем витке Пеп схватился за бинокль. — Смотри, правда выжили! — Он обернулся, глядя на меня светящимися от счастья глазами. — Долина обитаема. Все дороги сходятся к ней. Я даже разглядел какие-то прямоугольные разделы — поля, по всей видимости. — Он вновь уставился в бинокль. — Смотри-ка, там, в середине. — Пеп чуть не кричал от восторга. — Да это же город!
На последнем витке мы затормозили и пошли на снижение. Я и без бинокля уже различал поля, дороги и беспорядочно разбросанные деревушки на расстилающейся внизу долине, которая становилась все больше и больше. Сам город до странного напоминал по форме мишень: яблочко — белый островок в центре зеленого овала, обрамленного последовательно красным, зеленым и серым кругами, которые, по мере того как мы снижались, оборачивались улицами, деревьями и домами с красными крышами.
Пеп посадил космолет на белом островке на ревущую паровую подушку. Заглушил двигатели и открыл дверь, которая откинулась вниз, образовав узенький трап. Мы вышли наружу и долго стояли там, тесно прижавшись друг к другу и не находя себя от восторга и благоговения. Пеп дрожащей рукой схватил меня за плечо. Наш прежний мир был не чем иным, как крохотным гнездышком, свитым из тоннелей в стенке кратера, да купола, открывающего вид на тусклый и непримечательный лунный ландшафт на фоне черного безжизненного неба. Долина же потрясала своим великолепием.
— Да это же просто сказка! — едва переводя дыхание, воскликнул Пеп. — Райский уголок!
Я как зачарованный глядел на раскинувшееся перед нами чудо. Небо — не черное, а ослепительно синее, и в нем висит какой-то огромный белый гриб. Я заслонил рукой глаза, чтобы разглядеть получше.
— Смотри, облако! — Пеп указал на гриб. — Это же самое настоящее облако.
Наша станция представляла собой крохотный островок жизни в мире, которого никогда не существовало. А теперь мы стояли на открытом воздухе, который сам защищал нас от губительной радиации, и позади целого моря красных крыш расстилался не привычный серый ландшафт мертвой пыльной пустыни и голого камня, а яркая сочная зелень. Я ощущал прохладу ветра и тепло пригревающего солнца. Вдыхал пряные ароматы, которых не смог бы описать словами. Высоко над головой пронеслась темная точка, выдавая мелодичные трели. Видно, какая-то певчая птица.
Я дышал всей грудью и пожирал взглядом окрестности. Овал без крыши оказался огромным амфитеатром под открытым небом. Вокруг него располагались сиденья, а сзади, точно стены, его окаймляли здания — трех-четырехэтажные, не выше, добротно сложенные из какого-то белого камня. За ними, вдали, расстилались пологие склоны долины, упираясь в темно-зеленые леса. А еще дальше голые утесы уходили ввысь, туда, где солнце ярко освещало заснеженные спуски.
— Вот Арни удивится! — хмыкнул Пеп. — Чужие не могли такого построить.
Он с ухмылкой передал мне бинокль.
В южной части города я заметил скопление высоких труб с поднимающимися из них струйками дыма. А далеко на востоке какая-то темная полоска пробиралась по крутому зеленому склону, испуская из головной части клубы пара.
— Поезд. — Я вернул Пепу бинокль. — Здесь и впрямь используют пар.
— Но у здешних колонистов, похоже, нет электроэнергии, — хмуро заметил Пеп, — поэтому они и не выходили на связь. Думаю, у них просто не дошли руки: постройка жилищ, расчистка земли под пашню — все требует времени. Да еще создание лаборатории для клонирования людей и животных. Может, еще и обороняться приходилось. И выстояли ведь все равно.
Пеп продолжал наблюдать.
— Что это там?!
Он указал на дальний конец овала. В сотне ярдов от нас я заметил еще одну высоченную ракету, точь-в-точь как наша. Выкрашенная в яркий красный цвет, она возвышалась на белой стартовой площадке.
— На этом корабле наши клоны прилетели сюда. — Пеп поднес к глазам бинокль, чтобы рассмотреть аппарат получше, и замирающим голосом продолжил: — Уверен, они не забыли. Наверно, эту арену подготовили для нас. Ждали целых триста лет!
Он вскочил и побежал разворачивать посадочную лестницу.