— Наши поселенцы… Когда-то мы возлагали на них столько надежд. — Он горестно покачал головой. — Через какие-то часы все для них закончится… Эх, знали бы только, что их ждет. Ужасная смерть, даже представить себе страшно. Но все равно, — Кейси плотно сжал губы, — мы ничем не смогли бы помочь. В некотором роде это можно назвать карой, кошмарным возмездием: они чересчур далеко зашли.
Часть четвертая
ПЕРЕВОПЛОЩЕННАЯ ПЛАНЕТА
27
Мы любили дядюшку Пена. Все мы называли его так, хотя имя, которое он назвал, звучало наподобие Сандор Пен и произносилось с акцентом, который мы так никогда и не научились повторять. Роботы и наши трехмерные родители не давали скучать, преподавая нам, занимая нас разными мелкими обязанностями и тренировками в огромной центрифуге. И все-таки жизнь в наших узких комнатушках была скучной и неинтересной. А вот когда к нам заглядывал дядя Пен, начиналось настоящее веселье.
Он всегда появлялся без предупреждения. Мы высматривали его, глядя в небо из высокой обсерватории на краю кратера Тихо, ниже которой простиралось поле, выровненное копательными механизмами. На краю площадки стояли они — огромные черные чудовища из космоса, отбрасывающие длинные черные тени на серое безбрежье скал, лунной пыли и кратеров.
Дядюшка появился на наш седьмой день рождения. Это стало для нас приятной неожиданностью: Таня увидела, как он приземлился, и позвала нас всех в обсерваторию. Его корабль походил на яркую слезинку, сияющую на фоне черной тени гигантского металлического насекомого. Человек в лоснящемся серебристом космическом скафандре, плотно облегающем кожу, спрыгнул с корабля. Мы стояли у воздушного шлюза и смотрели, как он стягивает свое облачение. Этот невысокий поджарый мужчина, несмотря на всю свою кажущуюся девичью грацию, оставался чрезвычайно силен.
Даже тело его представляло собой занятное зрелище, хотя Диана каждый раз убегала и пряталась, потому что он был так не похож на нас.
Без одежды его кожа приобретала светло-золотистый оттенок вроде загара, который темнел в солнечной обсерватории и сходил, когда Пен опускался на нижние этажи. Лицо его имело форму сплющенного с боков сердечка, а карие глаза были невероятно огромными.
Дядюшке не требовалось одежды, как он сам частенько напоминал, потому что его половые органы располагались внутри тела.
Он звал Диану, когда скучал по ней, а она возвращалась с дарами, привезенными им с Земли: сладкими плодами, каких мы никогда раньше не видывали, необычными игрушками, еще более непривычными играми, в которые дядюшка учил нас играть. Тане с Дианой предназначались куклы, которые пели странные чужие песни с непонятными словами и громко играли на крошечных музыкальных инструментах, каких мы не слышали доселе.
Больше всего нам нравилось ходить с ним в обсерваторию. Пеп и Кейси заваливали дядюшку вопросами о том, на что похожа жизнь на новой Земле. Есть ли там города, дикие животные, чужие инопланетные существа. Живут ли тамошние люди в домах или как мы — в подземных тоннелях? Кем он работает и есть ли у него жена? И дети, похожи ли они на нас?
Он не слишком-то распространялся. Сказал только, что Земля уже не такая, какой знали ее наши родители. Теперь планета настолько изменилась, что он ума не приложит, с чего начать. Дядюшка разрешает нам по очереди смотреть на Землю в большой телескоп обсерватории. Он пообещал, что когда-нибудь потом, если удастся подобрать для нас космические скафандры, он прокатит нас вокруг Луны и даже сделает петлю к Земле, чтобы мы взглянули на нее поближе. Однако теперь он занят изучением прежней Земли, такой, какой она была до последних столкновений.
Дядя Пен прокручивал для нас голографические записи Земли и показывал древние бумажные книги, где планета изображалась все еще с белыми ледниковыми шапками на полюсах и голыми бурыми пустынями на континентах. На новой Земле не было ни пустынь, ни льдов. Земля зеленела под яркими спиралями облаков, куда бы ни упали солнечные лучи — везде, от полюса до полюса. Планета была так прекрасна, что Пеп и Кейси начали упрашивать дядюшку взять нас всех с собой, чтобы мы могли взглянуть на все своими глазами.
— Жаль, ребята. — Дядя Пен отрицательно покачал головой, поросшей коротким золотисто-коричневым мехом. — Правда жаль, но вам лучше забыть об этом и даже не вспоминать.
Мы рассматривали планету из купола обсерватории. Загадочная Земля стояла высоко в черном северном небе, там же, где и всегда. Ниже, на западе, полыхало горячее медлительное Солнце, ярко освещавшее недавно появившиеся горы породы, сложенной кучами вокруг площадки, и наполняя кратер чернильной тьмой.
Диана наконец научилась доверять дяде Пену. Она сидела у него на коленях и глядела в его лицо, завороженно и восхищенно. Таня стояла позади и тихонько забавлялась: прислоняла руку к спине дядюшки, чтобы золотистый загар побелел, а потом, убрав ее, наблюдала, как лучи солнца стирают отпечаток.
Кейси с обиженным видом спросил, почему нам нельзя и помыслить о полете на Землю.
— Вы не такие, как я. — Дядюшка в этом не врал: у Кейси было широкое черное лицо, узкие глаза китайца и черные прямые волосы. — Кроме того, ваше место здесь.
— Я вообще ни на кого не похож, — отмахнулся Кейси, — и никому не принадлежу.
— Нет, вы действительно принадлежите станции, — терпеливо втолковывал дядя Пен. — Вас создали, чтобы вы выполняли свою работу здесь: следили за небом — нет ли какой угрозы планете, и в случае чего восстановили бы жизнь на Земле.
— Но мы уже справились с этим. — Кейси взглянул на меня. — Скажи ему, Данк.
Моего трехмерного отца зовут Дункан Яр. Главный компьютер, который здесь всем заправляет, рассказал нам, что нас клонировали уже много раз из клеток, оставленных нашими родителями в криостате.
— Так и есть, сэр. — Я слегка побаивался дядюшку Пена, но неимоверно гордился тем, что мы сделали. — Мой отец говорит, что жизнь на Земле погибала снова и снова из-за столкновений с крупными объектами. И еще — что мы каждый раз возвращали планете жизнь. — Во рту у меня пересохло, я с усилием глотнул воздуха и продолжил: — Если Земля жива, то благодаря нам.
— Справедливо. Очень справедливо, — закивал дядюшка, странно и сдержанно улыбаясь. — Но вы, вероятно, не знаете, что и ваша маленькая Луна пережила свою собственную катастрофу — столкнулась с массивным объектом. И если вы теперь живы, то обязаны этим нам.
Мы разом уставились на него.
— А-а, землеройные машины, — понимающе кивнул Кейси. — Я следил за ними, задавался вопросом, что они здесь делают. Когда произошло это столкновение?
— Quien sabe? — пожал плечами Пен, словно отвечая Пепу тем же самым жестом и голосом, какой Пеп знал по голограммам своего отца. — Давно это случилось. Может, сто тысяч лет назад. Может, миллион. Я не смог определить.
— Удар пришелся по станции?
— Едва не задело. — Дядюшка Пен кивнул в сторону огромной зияющей воронки в стене кратера чуть западнее станции. — Купол сплющило, и изверженные породы погребли все под своими обломками. Станцию потеряли и почти позабыли о ее существовании. Остался только какой-то миф, пока я случайно не наткнулся на нее.
— А те землекопы? — Кейси обернулся в сторону летательного аппарата дяди Пена, который пристроился в тени гигантских механизмов и собранных ими куч грунта. — Как вы узнали, где надо копать?
— Ваша электростанция все еще работала, — ответил дядя Пен. — Она питала главный компьютер. А мне удалось засечь ее металлическую защитную оболочку, а потом и излучение.
— Мы вам безмерно признательны. — Пеп подошел к Сандору и без тени улыбки пожал ему руку. — Я рад, что мне выпал шанс жить.
— Я тоже, — добавил Кейси, — вот только бы добраться до Земли.
Увидев, что дядя Пен тут же закачал головой, Кейси торопливо продолжил:
— Расскажите все, что знаете, о том последнем столкновении и о том, как мы в прошлый раз спускались заселять Землю.