— Никаких видимых следов повреждения. — Сандор после долгого молчания повернулся и заговорил с нами. — Не ощущаем никаких мыслей. Ни намека на то, что здесь есть кто-нибудь живой. — Он помедлил и взглянул на Ло. — Мы идем внутрь.
Модуль скользнул в купол, венчающий ось колеса. Я ощутил мягкий толчок, и мы неподвижно застыли у входа.
— Надеваем скафандры, — предупредил он, — воздух станции может быть опасен, даже смертелен.
Он помог нам с Пепом загерметизироваться, и мы все вместе вошли внутрь — по одному — через крохотный воздушный шлюз в торцевой части слайдера. Я оказался в темноте при полном отсутствии звуков и к тому же парил в невесомости. Протянул руку, пытаясь схватиться за Пепа или Сандора, да хоть бы за что, но выяснил, что в пределах досягаемости вообще ничего нет. На меня нахлынула волна паники. Хотелось позвать людей, услышать человеческий голос в ответ, но пальцы так дрожали, что я не смог отыскать на шлеме кнопку вызова рации. Я парил совершенно один, утопая в тишине, темноте, в утробе мертвой станции, проклиная себя за трусость и глупость… пока впереди не появились огни.
Сначала это были не больше чем тусклые незнакомые символы, которые слабо горели в кромешной тьме, и все же дышать мне стало легче. Я заметил поблизости какую-то тень, которая оказалась плечом Пепа. Огни становились все ярче, и наконец мы выплыли в залитый светом цилиндр, огромный и полый. К точкам вокруг стены тянулись от нас какие-то светящиеся шнуры. Некоторое время мы висели неподвижно. Вокруг — ни шороха, ни звука.
— Ничего, — пробормотал Сандор. — Все цело. Никаких признаков борьбы или аварии. Никаких признаков убийцы. Давайте-ка посмотрим, что там, поближе к краю.
Он схватился за яркий зеленый шнур, который потащил его вперед. Я и Ло последовали за ним. Мы оказались у какой-то запертой двери, расположенной в боковой стене цилиндра. Она отворилась после того, как Сандор мельком взглянул на прикрепленный к ней зеленый знак. Я двинулся следом и очутился в крохотном отсеке, который колебался из стороны в сторону. Постепенно мы приближались к окраине спутника, где гравитация была больше. Камера остановилась, мы сошли в бесконечный коридор, который, заворачивая, уходил и вперед, и назад и представлял собой некий округлый тоннель вдоль обода станции.
— La calle mayor! [25] — Настроение у Пепа было получше моего. — Главная улица.
Мы стояли на единственной улице этого небольшого космического городка. На мерцающих и вспыхивающих знаках, расположенных вдоль нее, плясали буквы незнакомого мне алфавита. Сандор и Ло вели нас вперед. Занятное это ощущение — центробежная гравитация. Хотя мостовая под нашими ногами непрерывно уходила вверх, самим нам не приходилось подниматься. Казалось, что станция — это огромное колесо — вращается с каждым нашим шагом и тротуар под ногами всегда остается горизонтальным.
Ло и Сандор опасливо продвигались вперед, то и дело останавливаясь и внимательно осматривая окрестности и никогда не рассказывая нам о своих наблюдениях. Мы с Пепом суетливо следовали за ними. Я совершенно не представлял себе, чего ожидать. Заваленное обломками поле брани? Мертвецов? Чудовищных пришельцев из космоса?
Мы не обнаружили ни тел, ни чего-либо живого, никакого движения. Только чистая, пустая дорога. Миновали какой-то неработающий механизм — машина для подметания улиц, сказал Сандор. А не работает потому, что источник питания иссяк. Сандор остановился возле какой-то запертой двери, на которой, лишь только он взглянул, вспыхнули зеленые знаки.
— Приемная капитана, — сообщила Ло. — Здесь сказано, что он у себя.
Дверь скользнула в сторону, и мы очутились в некоем помещении, которое на Земле прошлых времен могло бы выполнять функцию приемной. Вдоль стен размещались стулья, прямо посередине огромный письменный стол. Все было сделано из какого-то светло-зеленого материала, напоминающего пластмассу. Среди всей этой зелени выделялся окаймленный сверкающими бриллиантовыми бусинами продолговатый золотистый сосуд, что стоял на невысоком столике. Должно быть, когда-то там росло какое-то комнатное растение. Теперь же сосуд был заполнен лишь пересохшей землей, да еще на столе беспорядочно валялись сухие листья.
Ло и Сандор осмотрели комнату, недовольно покачивая головами, и отворили дверь в какое-то внутреннее помещение. В нем располагалось четыре незанятых стула и четыре пустых стола. Я не заметил знакомых книг или газет, там не было ни офисной техники, ни папок с документами — только большие черные шары, подвешенные по одному над каждым из столов. Один шар неярко засветился, когда в него заглянула Ло. Через ее плечо я увидел другой кабинет, где тоже стояли пустой стол и стул.
Пеп хотел потрогать шар, но его рука просто прошла сквозь него.
— Устройство голографической связи, — подсказала Ло. — По-прежнему на связи с офисом в Акьяре. И там никого нет.
Сандор отворил дверь в другую комнату и, потрясенный, остановился. Мы, теснясь, прошли за ним, и тут же отпрянули. С десяток человек сидели за вытянутым столом для совещаний, но собрались они здесь не на деловую встречу — стол был накрыт, стояли блюда, пустые чашки и фужеры, замысловатые вилки и ложки, яркие, точно драгоценные камни, бутыли, чаши, в которых, по всей видимости, лежали остатки пищи, уже рассыпавшиеся в прах.
— Una fiesta! [26] — пробормотал Пеп. — Похоже, умерли они muy contentos. [27]
— Да уж, то, что здесь произошло, — сказал Сандор, — случилось мгновенно.
Женщины и мужчины, когда-то принадлежавшие к его грациозной изящной породе, теперь не выглядели миловидными. Теперь они представляли собой ссохшиеся мумии с потемневшей морщинистой плотью и зияющими пустыми глазницами в оголенных черепах, что слепо глядели на такие же черепа напротив. Хорошо, что я надел скафандр — запах там, должно быть, стоял невыносимый.
— Los pobres! [28] — Пеп перекрестился. — Да пребудут их души на небесах.
37
С Земли с нами связалась Мона.
— Они с Кейси добрались до Акьяра, — сообщил Сандор. — По пути посмотрели, что творится севернее, в городах по американскому побережью, а потом и южнее — над Европой и Средиземноморьем. Флора и фауна процветают, а вот с городами дела похуже. — Дядюшка крепко сжал губы, и создалось впечатление, будто он ушел в себя. — Все рассыпалось в крошево и поросло лесом. Ни радиосигналов, ни наземных трасс, никаких огней ночью, никакого движения.
Он замолчал на миг, поежился и продолжил:
— Приземлились в каком-то открытом парке возле Короны, это здание Связи. Там вовсю жизнь кипит: мартышки по деревьям скачут, птицы летают. Город уже давно обратился в руины, хотя здание-корона выглядит нетронутым, никаких видимых повреждений. Мона говорит, они собираются выходить из модуля. Она хочет проникнуть внутрь здания, если сможет. Они будут вне зоны связи, пока не вернутся на модуль. Что ж, будем ждать.
Ожидание длилось целую вечность.
Земля висела неподвижно внизу, и время будто остановилось. Здесь не было ни дня, ни ночи. Сандор и Ло долгими часами бродили по спутнику, пытаясь докопаться до истины, которая каждый раз ускользала. Однажды я отправился с ними, но они разговаривали молча, и я так ничего и не понял из всего увиденного. Чувство было будто меня заперли в клетке, темнота и непостижимость всей этой станции подавляли, да и не покидало ощущение присутствия смерти.
Мне больше нравились звезды, иллюзия свободного парения в открытом космосе и столь родное общество Пепа. Жизнь на модуле текла своим чередом, и, если не думать об окружающих нас мрачных тайнах, все шло неплохо. В запасниках имелось достаточно пищи — мелких коричневых кубиков, которые, если их залить водой, становились вполне съедобны, когда распробуешь. Спали мы на откидных креслах.