Слова Бернетта, сказанные ранее, не давали покоя.
Мы не более чудовищные, чем любой другой вид.
Ее сердце бешено стучало, она чувствовала себя выжатой. Неважно, что он сказал. Тот факт, что это был вампир, который совершил этот отвратительный поступок, заставил ее стыдиться своего вида. Стыдно, что ей нужна чужая кровь, для того, чтобы жить.
Монстр, вот что увидят ее родители, если она расскажет им о себе. Она все еще может быть частью своей семьи. Ее отец все еще может считать ее своей маленькой девочкой. Но, вместо этого, она была аутсайдером, вынужденная видеть, сколько она потеряла. Заставив их думать, что она, вероятно, употребляет наркотики, или возможно, беременна, она опустилась так низко, что сказать правду было бы совсем дико.
Она пыталась прогнать изображения двух мертвых тел, лежащих лицом вверх на мокрой земле, их шеи были изуродованы от многочисленных укусов, в их открытых глазах отсутствовали любые признаки жизни. Она пыталась, но не могла выкинуть их из своей головы.
— Мы монстры, — прошептала она тихо, надеясь, что ее не услышат даже притаившееся в ночи, призраки.
Она почувствовала, как несколько слез скользнули по ее щеке, она сразу же их смахнула. Она надеялась, что тот факт, что она хотела поймать кровопийцу, который убил эту невинную пару — она хотела заставить их заплатить за это — она надеялась, что этот поступок поможет ей убить в себе этого монстра.
— Я поймаю тебя, — сказала Делла, поклявшись никогда не забывать запах того убийцы, который примчался сегодня вечером.
Однажды, рано или поздно, она снова столкнется с ним.
— И, когда я это сделаю, — она снова заговорила в темной комнате, — мне все равно, что скажет на это Бернетт, я буду счастлива надрать твою задницу.
— Делла?
Глубокий голос повторился в ее голове, проникнув в ее сон. Знакомый сон. Она снова стояла в темном переулке в пижаме со Смурфиками. Этот монстр, огромный монстр горгулья, стоял в пяти фунтах от нее. Его глаза светились красным светом, он источал злость. Его намерение растерзать ее, было очевидным, поскольку с его челюстей стекали слюни.
Что, черт возьми, эта уродливая горгулья с текущими слюнями хочет от нее?
— Делла, ты в порядке? — снова послышался голос из-за мусорного бака.
Ей было стыдно, потому что она хотела бежать со всех ног от этого уродливого монстра, который хотел на нее накинуться.
Она вздрогнула, подготовившись к бою, и моментально начала различать реальности.
— Делла?
На этот раз голос пришел не из-за мусорных баков, а с другой стороны, со стороны темного занавеса в ее голове. Сторона, где существовала реальная жизнь. Где не существовало горгульи. Где монстры, ходящие по земле, были просто вампирами.
Когда она почувствовала прикосновение руки на своем лбе, она снова стала бдительной. С вампирской скоростью и присущей ей силой, еще до того, как ее глаза успели бы открыться, она схватила руку, откинув ее от своей головы.
Ее зрение еще не полностью прояснилось, но она уже узнала темноволосого, темноглазого оборотня, стоящего над ней.
Она уронила свою руку, позволив ему крепко держать ее за запястье.
— Что ты здесь делаешь?
Стив нахмурился.
— Я постучал в твое окно, и, поскольку ты неподвижно лежала, я стал беспокоиться о тебе.
— Так ты решил помочь себе в моей спальне? — огрызнулась она, осознавая, что ее слух снова подвел ее.
Какого черта такое происходит?
— Я пришел проведать тебя. Ты обычно просыпаешься к этому времени, ну, и когда я приближаюсь к твоему окну. Я стучал в течение пяти — десяти секунд, а ты даже не шевельнулась. Ты себя хорошо чувствуешь?
Он протянул руку, чтобы снова коснуться ладонью ее лба, но она отбросила его руку в сторону.
— Не трогай меня.
Он усмехнулся.
— Я хотел проверить твою температуру. Ты как-то странно на все реагируешь.
Он положил свою руку на ее лоб.
Она почти что отмахнулась от его руки снова, но поняла, что переводит свои проблемы на него.
— Я вампир. И я чертовски холодная, помнишь?
Он огорчился, когда его рука нежно двигалась по ее брови.
— Я знаю, в том то и дело. Но ты…не такая холодная, как обычно. Думаю, у тебя может быть температура.
— Я в порядке, — сказала она, и села. — Я просто не могла заснуть.