Она знала, кого бы она хотела увидеть, и должна была бы увидеть прямо сейчас — некоего определенного оборотня, который всегда говорил правильные слова в таких ситуациях, но она понимала, что у нее не было шанса увидеться с ним сейчас.
— Что — то не так? — спросил Бернетт, быстро подстроившийся под ее ритм шагов.
— Нет, — солгала она, не заботясь, слышит ли он ее сердцебиение, и определил ли он ее ложь.
Черт возьми, возможно, ее сердце было разбито, и он мог понять, насколько она ослабла.
— Меня все устраивает.
— Делла, остановись и поговори со мной, — сказал Бернетт, повелительным тоном.
— О чем? — спросила она, нежнейшим голоском.
Она целовала задницы все выходные, у нее уже не осталось терпения для допроса.
Внезапно, Холидей, другой лидер лагеря, и, по совместимости, жена Бернетта, появилась перед ними с огромным животом.
— Что случилось?
— Все в порядке, я просто хочу вернуться домой.
— Ты рановато вернулась, — сказала Холидей.
— Это преступление? Ты хочешь, чтобы я уехала и вернулась через четыре часа? Я могу это сделать.
— Нет, мы хотим, чтобы ты рассказала нам, что случилось, — сказал Бернетт.
— Ничего плохого не произошло, — настаивала на своем, Делла.
— Тогда почему ты плачешь? — спросила Холидей.
Она плакала? Она смахнула рукой непрошенные слезы.
— Аллергия, — ответила Делла, выдавивши из себя слова.
Бернетт застонал от охватившего его разочарования.
— Не лги нам…
— Так, давайте успокоимся.
Холидей многозначительно посмотрела в сторону своего мужа и коснулась рукой его предплечья. Удивительно, насколько ее касание (или это была сила фейри?) ослабило моральную хватку Бернетта.
Конечно, прикосновение фейри может быть ультра-убедительным, но Делла решила, что здесь была сила в их любви друг к другу, нежели магия, она держала этого мужчину в «здраво мысленных тисках».
— Все в порядке.
Делла оскалилась внутри себя, когда увидела сопереживание на лице Холидей. Делла ненавидела этот сочувствующий взгляд.
— Но, — продолжила Холидей, — если тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь, где меня найти.
Она вытянула руку и коснулась руки Деллы. Тепло, спокойствие, исходящее от ее прикосновения, уняла бурю эмоции, которые разрывали Деллу изнутри.
Этого недостаточно. Это ничего не изменит.
— Спасибо, — сказала она, резко взлетев, прежде, чем Бернетт решил бы поспорить со своей беременной женой.
Прежде, чем Бернетт увидел бы, насколько она слаба, и решил, что она не способна работать в ФРУ.
— Помни, мы здесь, если понадобимся…
Слова Холидей превратились в фоновую музыку.
Единственное, что Делле было нужно, это покой. Она бежала быстрее, чувствуя, что ее кровь пронзил адреналин, ее ноги почти что оторвались от земли, так, что она вроде бы и бежала по земле, но все же летела. Она нарочно не ускорялась до полного полета; ей нравилась опора под ее ногами, сейчас, она ее успокаивала. Не имело значения, что с каждым ударом ноги о землю в ее голове снова начинало пульсировать. А сердце снова начало разрываться от охватившего ее горя.
Подлетев к развилке на тропе, одна из которых вела ее к домику, она решила, что не выберет этот путь. Она еще не разобралась со своими эмоциями, плескавшимися внутри. Она бросила свой рюкзак рядом с деревом, который собиралась забрать позже, и пошла через лес на север; ветки от близко растущих деревьев хлестали ее по рукам и спине.
Она дошла почти что до границы лагеря, и уже было собиралась перепрыгнуть через забор, но, вспомнила, что сразу же сработает сигнализация, и это заставит Бернетта следовать за ней по пятам, поэтому она развернулась и направилась на восток.
Она уже дважды обошла по кругу всю границу лагеря, и как раз собиралась вернуться к тропе, которая вела ее прямо к ее домику, но внезапно она услышала какой-то звук. Она слышала, как кто-то быстро бежал к ней. Целенаправленно.
Она наконец-то могла спокойно вздохнуть, зная, что ее слух вернулся в рабочее состояние. Она повернулась в сторону слышимых ею шагов. Она не смогла увидеть хозяина этих шагов из-за густоты растущих деревьев. Слегка приподняв голову, она учуяла, что бегущий к ней человек — вампир. Но этот вампир не был местным. Она бы поняла, потому что помнит все запахи.