Лаен подхватил меня и понес на руках куда -то.
Я была согласна на все. Надеялась, что к ним в комнату. Так приятно забыть обо всем в ласковых и нежных руках. В голове не возникло ни одной мысли о сопротивлении, только нежность и согласие. Мне было слишком хорошо и хотелось продолжения ласк.
В какой-то светлой комнате Лаен передал меня Арейе и я удивилась, встретив иной запах, но тоже родной. Беспомощно оглянулась, но в этой комнате были все мои мужья. Тем временем Арейа обнял меня, не давая опомниться подхватил под попу и... насадил на свой член.
А я, расслабленная, после лимов испуганно оглянулась, видя как крупное орудие Арейи погружается в мое лоно и тут же выгнулась, застонав от секундной боли. Он преодолел преграду и вошел полностью, обнимая и целуя.
Странно ощутить осторожную нежность Арейи, довольно крупного мужчины. Он гладил мою спину, не касаясь раны и ждал, когда я привыкну к его размеру. Я была настолько возбуждена, что его действия показались лучшими из всего испытанного. Он на пару секунд замер, а потом осторожно стал двигаться и наши тела слились в вечном прекрасном танце, залитые лучами света. Арейа оказался очень осторожным, но требовательным любовником. Он посадил меня на белую источающую свет скамью, обхватил мою спину и плечи, так что я не смогла дернуться и входил большими толчками на всю глубину, заставляя биться в руках в волнах наслаждения. А когда излился еще и поток энергии хлынул в мое тело и исходил от меня тем же сиянием, что и горело в его глазах. Как и в глазах других мужей.
Но это все было неважно, потому что тело внутри рассыпалось искрами удовольствия, а Арейа нежно улыбался и облизывал меня, слегка прикусывая. Наверное я впервые на его лице видела нежность. Жесткая душа генерала дрогнула и я почувствовала его ... стремление к правильности. Он жил по совести насколько позволяли обстоятельства и делал все возможное, что мог. Несмотря на то, что купил меня. Он хотел моей любви, но даже не надеялся на это. Не верил. И я мягко погладила его, коснулась своей нежностью в ответ.
Арейа взял меня за плечи и заглянул в глаза. Не знаю, что можно увидеть в глазах оглушенной счастьем женщины, кроме всепоглощающей радости.
Симбионт во мне тихонько рассмеялся. Мои чувства едины, возможно усиленные еще и ею.
Генерал нежно обнял меня, вдохнул запах волос и... вышел из моего тела, уступив Керану.
- Привет, моя дорогая! - второй муж сразу обнял меня и тут же вошел, не оставляя шанса дернуться. Как голодный волк он стал завоевывать мое податливое тело, и я была не против, познавая новый вкус кожи теперь уже мужа.
Отдавая им свои крики и стоны. Боли не было, только всепоглощающая радость, правильность и древний танец любви. Я горела от их ласк, ощущала души. Единение силы, души и тела. Полное принятие и любовь. И где-то рядом с нами и в нас танцевала магия или энергия счастья, воздух горел золотым светом и подрагивал, перед глазами плавали золотые волны... или мне так казалось.
За Кераном, высоким и мощным, был Наи. На Лима мое тело отреагировало с новой страстью. Свет от моей кожи стал сильнее, тело еще мягче, чувствительнее и стоны не прекращались.
Похожее на помешательство чувство, будто я жрица любви, а мужья смысл моей жизни. Я чувствовала каждого. Они покорно ждали своей очереди, принюхиваясь и облизываясь.
Запах стоял в комнате как в цветущем саду весной и сводил нас с ума. Шелихар набросился также жадно, а после я утонула в объятиях Лаена.
ЛИМ!!! И я снова купаюсь в ласке его чувств.
О, сколько удовольствия познало мое тело! Но и это не конец ритуала!
Сархан вошел в меня, ради такого случая приняв человеческую форму. И я принимала его душу как есть. Подозреваю, что и у других мужей была ипостась. Но шестой муж ни с кем не считался и был своеволен. Однако сегодня он принадлежал мне полностью. Я была его отдушиной и спасением, его музой и путеводной звездой его израненной душе. И самой пылкой любовницей.
А еще очагом для его души. Ритуал это не только секс. Это принятие духа и объединение энергии, что горела между нами так ярко! Я делилась с ним нежностью и любовью, наполнявшими мою душу до краев, а он робкой израненной надеждой. Единственной, позволившей ему не сдаться и выжить в аду, организованным его братом! Остальное в его душе только боль. И страх, что его брат придет и разрушит все. Отнимет все у него.