– Я согласен, – заявил Брезан, которому хотелось верить в то, что у него есть выбор. – В чем же заключается третья проблема?
Микодез потеребил серьгу – это был первый проявленный им признак нервозности.
– Один из гекзархов не умер.
Брезан нахмурился.
– Источники Черис были убеждены, что вы единственный, кому удалось спастись. – Интересно, что Микодезу известно о роли сервиторов как шпионов? – Еще один двойник?
– Нет, – сказал Микодез после долгой паузы. – Это был не двойник. Не в том смысле, как вы думаете.
– Скажите же.
– Нирай Файан была фальшивым гекзархом, – объяснил Микодез. – Кем-то вроде старшего администратора, в то время как настоящий гекзарх занимался своими делами в другом месте.
– Похоже на паранойю, – заметил Брезан. – Значит, теперь нам нужно убить настоящего?
Он сказал это в шутку, но стоило вспомнить о том, что нельзя шутить на тему убийств, когда рядом Шуос.
– Я пытаюсь понять, как это сделать, с той поры, как узнал о его существовании, – серьезно сказал Микодез. – Его зовут Нирай Куджен. Вы, конечно, не слышали о нем… – Брезан сделал утвердительный жест, – …но, в каком-то смысле, все, что вы знаете, зависит от него. Он изобрел современный мот-двигатель почти девять веков назад. Высокий календарь – его творение. Как и «черная колыбель».
Брезан уставился на Микодеза в ужасе, но его мозг уже лихорадочно работал.
– Так он бессмертен. Как Джедао.
– Как Джедао, – подтвердил Микодез, – только без некоторых ограничений, позволявших контролировать генерала-лиса. Ну, в той степени, в какой Джедао вообще можно было управлять – этот вопрос остается открытым. Так или иначе, довод спорный.
– Он представляет опасность для вас? – спросил Брезан. Потому что ему в голову пришла лишь одна причина, по которой кто-то вроде Микодеза мог встревожиться.
– Он представляет опасность для всех.
– Девятьсот лет, по вашим словам, и ведь это не он взорвал гекзархат. Если этот человек изобрел мот-двигатель…
Микодез покачал головой.
– Куджен всегда умел завоевывать благосклонность людей. Не обманывайтесь. У него блестящий ум, но гекзархат велик. Даже если революции не слишком дружелюбны к исследовательским подразделениям, вы, в конце концов, найдете других техников, которые смогут предложить полезные инновации, не требуя, чтобы вы поступились своей совестью.
Брезан ничего не мог с собой поделать. Он задохнулся от смеха.
– Простите, – сказал он, отсмеявшись. – Гекзарх фракции Шуос – и совесть?
– О, у меня-то ее нет, – ответил Микодез, спокойно принимая вспышку эмоций Брезана. – Но совершенно ясно, что ею наделены вы. И именно вы будете лицом операции.
– Почему я раньше не слышал об этом Куджене?
– Потому что он скрытный ублюдок. Если подумать, отличный способ выжить, когда тебе почти тысяча лет. Храбрость никогда не была сильной стороной Куджена, что он сам признал бы первым. Вот…
Терминал сообщил о полученном от Микодеза пакете данных. Брезан открыл содержавшуюся в нем папку с личным делом. Нирай Куджен: не просто скрытный ублюдок, а необыкновенно красивый. Заметка предостерегала не воспринимать физическую внешность слишком буквально, поскольку, как и Джедао, Куджен был призраком, который заселялся в разные тела в зависимости от обстоятельств. К счастью, личное дело также включало данные о характере движений, которые были гораздо более надежными. Как бывший офицер по личному составу, Брезан имел большой опыт выискивания нюансов в языке тела.
– То есть вы хотите сказать, что он нарочно внес поминальные церемонии в высокий календарь? – сказал Брезан, не пытаясь скрыть отвращение. – Какие у вас доказательства?
Микодез пожал плечами.
– Он мне так и сказал. Проверьте файл. Я записал весь этот разговор – там есть и расшифровка с метками времени по главным частям, чтобы не пришлось слушать от начала до конца.
– Как это мило с вашей стороны.
– Не благодарите меня, благодарите моих сотрудников. – Микодез постучал пальцами по чему-то невидимому. – У меня есть основания полагать, что Куджен питает личную привязанность к гекзархату, каким тот был раньше. Он исчез из виду как раз перед тем делом в Крепости Вертящихся Монет, как будто знал, в какую сторону дует ветер. Мне это не нравится, и мне не нравится тот факт, что я не знаю, что он задумал.