— Если я не могу идти, я поползу.
Без защиты телесной сущности, полагаясь исключительно на укрепленное тело седьмой ступени и первых Врат, я выбрасывал вперед левую руку, правая не работала, цеплялся за снежный пласт и протаскивал свое тело дальше.
Порывистый ветер, как назло, бил в лицо. Кожа синела и трескалась, и я уже не чувствовал пальцев. Все больше хотелось остановиться и немного передохнуть. Но я знал, что если расслаблюсь, хоть на секунду, это погубит меня.
Окажись на моем месте любой другой, он или она, скорее всего, так бы и поступил. И не заметили, как уснули. И никогда не проснулись. Впрочем….
Это была борьба. Борьба с самим собой. Заведомо проигрышная. Ведь рано или поздно, какой бы сильной волей не обладал, ты сдашься. Вопрос только, когда. И именно это сейчас меня больше всего волновало — время. Лишь бы успеть доползти до расщелины. Лишь бы успеть.
Я довел себя до предела, как согнутый до предела металл. Небольшое усилие и все, сломается. А я ведь видел его впереди — вход. Каких-то тридцать метров и я доберусь.
Еще одно движение. Еще один метр. А затем еще один и еще. И вот он — предел. Тело отказывает и замирает.
Приходит спокойствие. Сознание медленно угасает, веки закрываются, и белоснежное одеяло ложиться сверху. Это конец. Смерть.
— Ну, хотя бы безболезненная, — последняя мысль посещает меня.
Глава 26. Переходный мир
Не знаю, где я оказался, но это место было прекрасно. Бездонно-черное бесконечное пространство со сверкающими звездами-алмазами, радужными сине-красно-фиолетово-зелеными облаками и причудливым туманом, словно живой он постоянно менял форму, то лошадью становился, то деревом, то обращался птицей крылатой. Стоял я или висел в воздухе — не понятно. Здесь не было ни земли, ни неба.
— Иначе я себе представлял посмертный мир, — сказал я спокойно, но в то же время ощущал внутри жалость.
Я не жалел себя. Я уже умирал. А жалел о том, что не выполнил обещание. Обещал им, что вернусь. И что в итоге? Умер, не вернулся. И скоро умрут они. Они будут ждать меня и не дождутся и попытаются сами спуститься с горы. Только для того, чтобы разбиться. В этом я даже не сомневался.
Не зная, что делать дальше, кто или что меня ждет, я засмотрелся на радужные облака. Они так красиво переливались и нет-нет мерцали, что это буквально заворожили меня.
— Это не облака, — вдруг раздался звучный мужской бас.
Звук шел, казалось, отовсюду. И сколько бы я не всматривался, источника так и не обнаружил.
— Тогда что это? — спросил я невидимый голос.
— Это барьер, — ответил он.
— Барьер? Что за барьер?
— Он защищает зарождающиеся миры от вмешательства. В одном из таких ты встретил свой конец.
— Иначе говоря, умер?
— Да.
— А умер в который раз, первый или второй?
— Оба.
— Ясно. А что это за место?
— Переходный мир. Здесь души дожидаются начала цикла перерождения.
— Странно. Я, кажется, уже перерождался и даже все помню из прошлой жизни, но почему-то совсем не помню этого места. Почему?
— Ты — особый случай.
— Объясни, — попросил я.
— Ты — орудие судьбы. Обычные правила к тебе не применимы.
— Не понимаю.
— Поймешь.
— Хороший ответ. Сразу все стало понятно.
Зря я это сказал.
*бум*
Невидимое давление опустилось на меня, и в голове раздался взрыв. С ним пришла такая сильная боль, что словами не передать.
Помню как в прошлой жизни, теперь уже позапрошлой, когда я был еще совсем молодым карателем и не открыл Врата Боли, меня поймал и пытал демонопоклонник.
Он привязал меня к пыточному столу, смердящему и пропитанному кровью, разорвал одежду на животе и положил сверху непроницаемый металлический ящик. Я поначалу не понял, чего он добивается. Ведь некоторое время ничего не происходило. А затем я почувствовал уколы и после кричал не переставая.
Когда плотоядные черви медленно пожирали мою плоть, затем взялись за кишки, даже ребра и позвонки начали грызть — такой боли я никогда в жизни больше не чувствовал. До сегодняшнего дня.
Словно каждый нерв в моем теле пронзили стальной иглой, накрутили как на вертел и поднесли к огню, прожаривая и поворачивая, прожаривая и поворачивая. Это продлилось всего мгновение, но показалось, что целую вечность.
— Думай, когда говоришь с кем-то вроде меня, — суровым голосом упрекнул меня голос.
— Не любитель сарказма, да? — подумал я, восстанавливая сбившееся дыхание. — Кем-то вроде меня? А с кем именно я разговариваю? Кто Вы такой? На этот вопрос Вы же можете ответить? — в этот раз я тщательно подбирал слова. Второго такого удара, спасибо, не надо, я и с первого раза прекрасно все понимаю.